Стивен Кинг - Кладбище домашних животных [litres]

Там стояла Зельда.

Сгорбленная и скрюченная, она и вправду превратилась в карлицу ростом не больше двух футов; и почему-то на Зельде был тот самый костюмчик, в котором похоронили Гейджа. Но это действительно была Зельда, ее глаза горели безумным весельем, а лицо – лихорадочным багровым румянцем, и Зельда кричала: Я все же пришла за тобой, Рэйчел, я согну твою спину, и она будет как у меня, и ты никогда больше не встанешь с постели, никогда больше не встанешь с постели, НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ВСТАНЕШЬ С ПОСТЕЛИ…

У нее на плече сидел Черч, и лицо Зельды вдруг поплыло и изменилось, и Рэйчел с ужасом поняла, что это была никакая не Зельда – как она могла так ошибиться?! Это был Гейдж. И его лицо было вовсе не черным, а просто испачканным. Испачканным грязью и кровью – и распухшим, словно его сначала разбили, а потом собрали обратно грубыми, равнодушными руками.

Она выкрикнула его имя и протянула к нему руки. Он подбежал к ней и обнял одной рукой, а вторую держал за спиной, словно пряча букет цветов, сорванных в чьем-то чужом саду.

– Я принес тебе кое-что, мамочка! – закричал он. – Я принес тебе кое-что, мамочка! Я принес тебе кое-что, я принес кое-что!

Луис Крид проснулся от того, что солнце светило прямо в глаза. Он попытался встать и скривился от боли в спине. Болело кошмарно. Луис упал обратно на постель и оглядел себя. Он заснул одетым. О Боже.

Он пролежал еще долго, морально готовясь к тому, чтобы все-таки встать, а потом сел на кровати.

– Черт, – пробормотал он. Комната закачалась перед глазами, не сильно, но ощутимо. Спина ныла, как больной зуб, а когда Луис повернул голову, по всем ощущениям казалось, что сухожилия в шее заменили ржавыми ножовочными полотнами. Но хуже всего дело обстояло с коленом. Мазь от ушибов не помогла. Надо было вколоть кортизон. Колено распухло так, что натянуло штанину; под ней словно надулся воздушный шарик.

– Плохо дело, – пробормотал он. – Совсем погано.

Луис медленно согнул больное колено, чтобы спустить ноги вниз и сесть на край кровати. Сжал губы так, что они побелели. Потом начал тихонько сгибать и разгибать ногу, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь понять, так ли все плохо, как ему показалось, и не надо ли…

Гейдж! Гейдж вернулся?

От этой мысли он сразу же вскочил на ноги, несмотря на боль. Бросился к двери, как Честер, старый друг Мэтта Диллона в «Дымке из ствола». Выбежал в коридор и ворвался в комнату Гейджа. Но комната была пуста. Хромая, Луис доковылял до комнаты Элли, которая тоже была пуста, потом – до комнаты для гостей. Эта комната, выходившая окнами на шоссе, тоже была пуста. Только…

На той стороне дороги стояла незнакомая машина. Рядом с пикапом Джада.

И что с того?

Незнакомая машина у дома могла означать крупные неприятности, вот что.

Луис отодвинул занавеску и присмотрелся внимательнее. Маленький синий автомобиль, «шевроле-шеветт». И на его крыше, свернувшись калачиком, лежал Черч. Лежал и, судя по всему, спал.

Луис долго смотрел на машину, а потом отпустил занавеску. У Джада гости, и что с того? И, наверное, еще рано думать о том, что стало или не стало с Гейджем; Черч вернулся домой не раньше часа, а сейчас только девять утра. Кстати, чудесное майское утро. Сейчас он спустится вниз, сварит себе кофе, достанет электрическую грелку, приложит ее к больному колену и…

и с чего бы Черч вдруг улегся на той машине?

– Да ладно тебе, – сказал Луис вслух и заковылял к лестнице. Кошки спят где им вздумается, везде, где можно и где нельзя, такова их кошачья природа.

Вот только Черч больше не ходит через дорогу, ты что, забыл?

– Не заморачивайся, – пробормотал он и остановился на середине лестницы (по которой спускался чуть ли не боком, крепко держась за перила). Он разговаривает сам с собой – это уже никуда не годится. Это…

Что это было в лесу, прошлой ночью?

Эта внезапная мысль буквально обрушилась на него, заставив сжать губы, как от боли в колене, когда он пытался подняться с кровати. Ночью она ему снилась, та тварь из леса. Сон о Диснейуорлде как-то сам собой перешел в сон о той твари. Луису снилось, что она прикоснулась к нему и тем самым навсегда испортила все хорошие сны, испоганила все добрые намерения. Это был вендиго, и он превратил его не просто в людоеда, а в отца всех людоедов. Там, во сне, Луис опять оказался на Клатбище домашних жывотных, но уже не один. Там были Билл и Тимми Батермэны. Там был Джад, казавшийся мертвым и призрачным, с его псом Спотом на поводке, сделанном из бельевой веревки. Там был Лестер Морган с быком Ханратти на цепи. Ханратти лежал на боку, глядя по сторонам с тупой, одурманенной яростью. И почему-то там была и Рэйчел, и ее платье было забрызгано чем-то красным, как будто она опрокинула на себя кетчуп или уронила тарелку с клюквенным желе.