Игорь Безрук - Русская рулетка [рассказы - СИ]

— А мне он чем-то нравился, — рассеянно проговорила Лора. Марта с удивлением уставилась на подругу:

— Да… Ты, я смотрю, с каждым разом все больше и больше раскисаешь. Ну-ка соберись, соберись, не расслабляйся: нам еще в местную полицию заглянуть надо, о несчастном случае с твоим любимым мужем рассказать.

Лора умоляюще посмотрела на Марту:

— А в другой раз нельзя? Я так устала, хочется лечь, выспаться. Давай куда-нибудь съездим: хоть на Карибы, хоть на Большие озера. Ты же мне обещала…

— Обещала. И выполню обещание, только разделаемся сначала с этим, — твердо сказала Марта. Лора снова посмотрела вперед.

— Да, чуть не забыла, — как ни в чем не бывало, безмятежно произнесла Марта, — я вчера вычитала в брачных объявлениях, что один довольно состоятельный бобыль ищет душевную, заботливую и — главное — порядочную женщину. Разве это не про тебя? Надо завязать с ним переписку.

Лора устало склонила набок голову:

— Может, в этот раз женой будешь ты?

— Перестань, у тебя все так замечательно получается. В отдельные моменты ты просто неподражаема! Настоящая Грета Гарбо!

Марта посмотрела на себя в зеркальце, поправила слегка взбившуюся челку.

— Ладно, не паникуй, тебе предстоит еще долгий разговор с шерифом, а потом, обещаю, я увезу тебя отсюда подальше.

Марта завела мотор, и они тронулись. Через несколько минут Лора, казалось, немного пришла в себя, хотя печать прошедшего еще лежала на ее лице.

— И как же ты думаешь убрать моего следующего мужа?

— Еще окончательно не решила, но можно попробовать накормить его ядовитыми грибами или отравить газом, или…

Темно-синий «меркьюри» неторопливо выбрался на шоссе, взревел, набирая скорость и направился в сторону ближайшего поселка.

2002

Барри Митчелл собрал на столе все необходимые для работы бумаги, уложил их в портфель и спустился со второго этажа на кухню, где его жена возилась с завтраком. Она опять, казалось, встала не с той ноги. Увидев его, насупила брови, забормотала под нос что-то нечленораздельное и громче заскребла засаленную сковороду.

Барри уже привык к ее постоянному недовольству и ворчанию, к вечному стенанию по поводу их совместной «обесцвеченной» жизни, поэтому и сейчас пропустил едкие слова мимо ушей и уселся за небольшой столик посреди кухни. За пятнадцать долгих лет супружеской жизни он научился держать себя в руках и не отвечать на упреки жены упреками. А их у него тоже могло найтись предостаточно, ведь супруга его не только как человек оказалась невежественной, но и как хозяйка — никудышней и безалаберной.

Конечно, это, ставшее уже хроническим, брюзжание порой выводило Барри из себя, но сегодня, накануне важной деловой встречи, он старался оставаться спокойным и как мог сдерживал себя, чтобы не сорваться. Однако пригоревшие бобы и консервированный шпинат с душком, которые она поставила перед ним, расстроили его. Он неохотно поковырялся в тарелке, с досадой бросил вилку на стол, поднялся и, не сказав ни слова, вышел из кухни, несмотря на несущиеся вслед упреки.

Машины Дюка Фергюссена, его друга и коллеги по работе, еще не было видно. Барри свернул за угол 4-ой линии и уныло замер на кромке дороги. Длинные руки висели, как плети, черный кожаный портфель, приобретенный по случаю и доставивший некогда так много радости, теперь, казалось, сгибал его всей своей тяжестью.

Осень разыгралась не на шутку: позолотила лиственницы, обагрила клены, но Барри было не до этой красоты. Он ловил себя на мысли, что до сих пор несмотря ни на что любит жену. Хотя, как ему кажется, любит в ней только ту очаровательную и жизнерадостную девушку, с которой познакомился пятнадцать лет назад. А теперешняя её метаморфоза (отчего только?) просто убивает.

— Что ты сегодня какой-то потерянный? — обратил внимание на мрачное состояние друга Дюк, едва Барри забрался в салон его «ягуара». — Опять Карина?

Барри кивнул.

— Да, брат, не завидую тебе, уж кто-кто, а я тебя прекрасно понимаю: помнишь, как моя меня постоянно доставала? Спасу нет! А тут стала посещать какой-то женский клуб и изменилась на глазах: ни слова упрека, ни фразы укора. Возвращается оттуда как заведенная, всю посуду до блеска вычистит, в комнатах начнет убирать — пылинки не найдешь, и все бубнит под нос: «Всё будет хорошо, всё будет хорошо…», как будто сама себя успокаивает — аутотренинг своеобразный. Но по мне пусть лучше это долдонит, чем меня пилит. А в постели стала — угнаться не могу, будто молодость к ней вернулась.