Кристиан Винд - Нечто из Блэк Вудс [publisher - SelfPub]

Забыв обо мне, хозяин мутного болота тут же ринулся к скелету, белеющему посреди мертвой воды. Он бросился прямо на останки, обхватил голые кости обеими руками и, нежно сжав их в своих объятиях, тихо произнес, как если бы не мог поверить своему счастью:

– Неужели это ты… Неужели…

Всю ночь мне снилась моя покинутая вашингтонская квартира.

Я торчал у окна с чашкой кофе в руке, наблюдая за тем, как город за стеклами накрывает золотисто-карамельный рассвет. Все казалось настолько реальным, будто происходило на самом деле.

Я ощущал кончиком языка терпковатый, хорошо знакомый мне вкус сильно обжаренных кофейных зерен, отчетливо слышал, как дует ветер, носясь между бетонных небоскребов. Видел, как гаснет далеко внизу сеть оранжевых фонарей и как вслед за этим улицы Вашингтона погружаются в утреннюю серость.

Все казалось таким привычным и изученным, но в то же время я чувствовал, что-то не так. Было что-то неуловимо странное и в пейзаже за моими окнами, и в обстановке моей одинокой квартиры. Что-то, что заставляло с сомнением оглядываться по сторонам, будто выискивая причину этого гнетущего внутреннего беспокойства.

Лишь спустя несколько минут, когда пустая чашка из-под кофе гулко ударилась дном о подоконник, я вдруг понял, что именно насторожило мое внимание.

Все вокруг меня казалось слишком темным. Словно я наблюдал за происходящим в каких-то мутноватых черных линзах. Даже сияние настольной лампы на моем письменном столе выглядело безжизненным, слишком унылым и невыразительным.

Я с удивлением выглянул в окно и обнаружил, что на аллеях города правил тот же тревожный сумрак. Знакомая палитра столицы будто лишилась своей будничной яркости. К тому же, я внезапно осознал и другую странность: несмотря на высокий этаж, я мог отчетливо видеть лица людей, снующих по аллее внизу.

Проскользнув взглядом по странно одетым прохожим – немногочисленным в такое раннее время, я уставился на мальчика, стоящего немного поодаль. Он был худым и как будто нескладным: старомодный теплый пиджак с отворотами болтался на его плечах, как на вешалке, а из-под шерстяной шляпы в мелкую черную полоску выбивались густые темные волосы.

Мальчик, застыв на месте, с ужасом таращился куда-то вниз, будто оцепенев. Что-то в его лице казалось неуловимо знакомым мне, но я никак не мог уцепиться за это чувство и понять, что же именно.

С трудом оторвав взгляд от странного ребенка, я опустил глаза ниже – туда, куда он глядел с нескрываемым ужасом все это время. И тут же почувствовал, как по моей спине скользнул липкий, обволакивающий ужас.

Прямо на тротуаре лежала женщина. Ее темно-серые глаза – такие же, как у мальчика, уже подернулись мутными пятнами. Бежевое пальто, больше похожее на теплое чопорное платье, пестрело багровыми пятнами. Вокруг ее неподвижного тела медленно росла алая лужа крови.

С каким-то тупым изумлением я понял, что такие же яркие капли были и на белоснежном вороте рубашки мальчишки, торчащем из-под пиджака. Казалось, что кто-то напал на несчастную женщину со спины, вспоров ей артерию, а затем скрылся с места преступления, бросив рядом с телом оцепеневшего от страха ребенка…

Даже когда ты крепко спишь, ты все равно остаешься детективом. Мой пытливый взор быстро изучал место происшествия. Я отчетливо мог разглядеть брызги крови на фасаде соседнего здания и на обнаженном стволе дерева, растущем у тротуара, где развернулась пугающая картина, и это лишь подтверждало мои догадки.

Кто-то накинулся на жертву, подкравшись сзади. Очевидно, с ножом: острый предмет молниеносно и легко разрезал крупные сосуды, отчего кровь брызнула большей частью вперед, и лишь некоторые мелкие капли попали по сторонам, задев одежду мальчика, шагающего рядом.

Я снова переключил свое внимание на его худую, нелепую фигуру. Густая алая лужа вокруг тела погибшей продолжала расти, и именно в этот момент она приблизилась к носкам коричневых детских ботинок. Испуганно сжавшись в комок, мальчик отшатнулся прочь, не сводя своих зрачков с тела мертвой женщины.

– Фрэнк? – негромко позвал я, и лишь спустя мгновение с удивлением осознал, что я только что произнес.

Ребенок не мог слышать моих слов, это было невозможно. Нас разделяли не только пролеты этажей и оконные стекла, но и пешеходный переход. Он не смог бы услышать меня, даже если бы я принялся кричать изо всех сил и бить кулаками в окна. Однако он почему-то обернулся.