Джонатан Мэйберри - Плоть и кости

В жизни Бенни осталось мало приятных моментов. Их почти не было с тех пор, как он ушел из дома.

Он находился в километре от того места, где они с друзьями остановились на ночлег, в пустынном лесу, в сердце южной Невады. Шаг за шагом в поисках самолета, который они видели с Никс, Бенни все дальше и дальше удалялся от дома.

Ему никогда не нравилась идея покинуть город, где они поселились. Маунтинсайд находился высоко в горах Сьерра-Невада, в центральной Калифорнии. И там было все, что олицетворяло дом: чистая постель, горячая вода и аппетитный яблочный пирог, которым можно было полакомиться на веранде. Но раньше они жили там с Томом, братом Бенни. А Никс — со своей матерью.

А теперь мама Никс умерла, и Том тоже.

И тот дом перестал быть домом.

Дорога, расстилавшаяся перед Бенни, Никс, Чонгом и Лайлой, растворяла в себе оставшиеся позади воспоминания, и огромный мир, раскинувшийся вокруг, переставал быть чем-то уродливым, чем-то, чего стоило опасаться. Теперь он стал их домом.

Бенни не был уверен, что такой дом ему нравится, но ощущал, что это именно то, что ему сейчас необходимо, и, возможно, это именно то, чего он заслуживал. Никаких удобств. Никакой тихой гавани. Мир превратился в пустыню, полную опасностей и жестокости, и Бенни понимал, что если хочет выжить в этом мире, то должен стать гораздо сильнее, чем раньше.

Сильнее, чем Том, потому что Том не выстоял.

Он размышлял об этом, сидя на валуне и методично оттачивая длинный меч, ками катану , когда-то принадлежавшую Тому.

Это было весьма подходящим занятием для раздумий. Обращение с клинком требовало внимательности, а внимательность — сосредоточенности, а сосредоточенный ум становится более проворным, когда приходится следовать тенистым и запутанным путем из мыслей и воспоминаний. И хотя в глубине души Бенни поселилась грусть, он находил какое-то удовлетворение в тяготах дороги и постепенно обретал опыт, необходимый для правильного обращения с этим смертоносным клинком.

Работая, он не переставал смотреть по сторонам. Бенни никогда раньше не доводилось видеть пустыню, и ему нравилась ее простота. Она была огромна и невероятно прекрасна. Так много деревьев и птиц, о которых он только в книгах читал. И… совсем нет людей.

Это было хорошо и одновременно плохо. Плохо, потому что им было не у кого спросить о самолете. А хорошо, потому что уже почти месяц никто не пытался пристрелить их, причинить боль, похитить или попытаться сожрать. И этот факт Бенни отнес к категории плюсов.

В то утро он ушел из лагеря, чтобы в одиночестве отправиться в лес, отчасти желая попрактиковаться в мастерстве, которому Том обучил его. Слежке, ловкости, наблюдению. А частично, чтобы побыть наедине со своими мыслями.

Бенни совсем не радовало то, что происходило у него в душе. Ему стоило проще принять смерть Тома. Ну хотя бы если не проще, то естественнее. В конце концов, за жизнь Бенни погиб целый мир. Более семи миллиардов людей расстались с жизнью с Первой ночи. Одних сожрали зомби, восставшие мертвые, которые нападали на живых, чтобы утолить голод. Другие стали жертвами безумной паники и необузданной жестокости, в которой погрязло человечество с момента полного распада государств, вооруженных сил и общества. Многие погибли в сражениях, были уничтожены радиоактивной пылью ядерных бомб, сброшенных на землю в отчаянной попытке остановить легионы живых мертвецов. И еще многие умерли чуть позже от обычных инфекций, ран, голода и бешеного разгула болезней, порожденных смертью и разложением, которые теперь были повсюду. Холера, стафилококк и грипп, туберкулез, ВИЧ и многие другие болезни вышли из-под контроля, когда полностью была разрушена инфраструктура, больницы, и уже невозможно было справиться с эпидемиями.

Принимая во внимание и то, что все, с кем доводилось встречаться Бенни, в той или иной степени несли на себе печать смерти, ему следовало смириться со смертью Тома.

Следовало.

Но…

Хотя Том погиб во время сражения при Геймленде, он не восстал и не превратился в зомби. И это не поддавалось логическому объяснению. В целом это было замечательно, и ему следовало быть благодарным за это благословение… но он не испытывал благодарности. Он был сбит с толку. И напуган, потому что не представлял, что это значит.

И это было абсолютно бессмысленно. И полностью противоречило тому, что Бенни узнал за свои неполные шестнадцать лет. С той самой Первой ночи все, кто погиб, не важно, какой смертью, превратились в зомби. Абсолютно все. Без исключения. Именно так обстояли дела.