Андрей Киселев - Гнев Чогори. Гора-убийца [СИ]

Роуз Флетери вообще была первый раз в таких огромных горах на высоте в четыре тысячи метром над уровнем моря. Одним словом она была дилетант и полный профан в этом. Горы она видела только на красивых фотографиях и иллюстраций книжек по школьной географии.

Если Юко Таконако как врач из Токио имела некоторый опыт горных восхождений, как женщина, то Роуз не имела ничего подобного и вообще первый раз в горах. Да еще на такой высоте.

Роуз просто замирала каждый раз от восторга, когда глядела на все это великолепие нагромождение льда и камня, и сердце ее билось в груди и испуганно и восторженно. Горные вершины Каракорума.

Часть она видела этого великолепия из окна летящего сюда вертолета, часть видела сейчас. Был красивый в горах вечер. И на часах Роуз Флетери было 21:15.

— Нравится? — раздался на английском с хорошим правильным произношением за ее спиной мужской голос. И Роуз испуганно обернулась. Там стоял Леонид Волков.

— Нравится — Роуз ему ответила — Здесь по-своему очень красиво.

— Там наверху еще красивей — он ей произнес и показал на Чогори — Оттуда видно все почти Гималаи и Каракорум. Даже те вершины, которые отсюда не увидишь. Например, Аннапурну, Дхаулагири и Нанга-Парбат.

— Я не знаю таких вершин — произнесла ему Роуз Флетери — Я смотрела карту Каракорума, но не видела их там.

— Они на границе и разделительной черте между Каракорумом и Гималаями. Этакие пограничники.

— Пограничники. Звучит как охранники — она засмеялась.

— Ну, не знаю, можно и так сказать — произнес он ей, и сам засмеялся.

Потом посмотрел пристально снова американке в глаза и добавил — Они такие же красивые как вы.

Она смутилась и отвела свой взор в сторону.

— Вы решили приударить за мной? — произнесла Роуз Флетерри русскому альпинисту.

— Я думаю, этому может помешать только ваш прямой решительный отказ — произнес ей Леонид Волков — Но, я думаю, вы не откажете мне пригласить вас в свою палатку на чашечку горячего шоколада.

— Нет, не откажусь — произнесла ему Роуз Флетери.

Этот русский и сам запал ей Американке учительнице в душу.

Она не могла это объяснить почему. Может, ее привлекла его выдержка и спокойствие. Может, его рост. Ведь Леонид Волков был высокого роста. А женщинам нравятся высокие мужчины. Может то, что он был русский. А это было необычно для простой Американки и просто как некая экзотика. Ей было тридцать с небольшим, а ему было чуть за сорок.

Да и все получилось как то само. Может Роуз и не стоило этого делать. Но она не отказала Леониду. Не отказала ни в чем. В это время на улице стояла глухая темная ночь. Альплагерь гудел, и не все спали до самого поздна. Было на часах уже за полночь. Но многим просто не спалось. Были даже пьяные. Особенно англичане. Забыв про свою чопорность вместе с носильщиками из Пакистана, веселились у горящего посреди лагеря и палаток огромного костра, где сжигали использованные пластиковые канистры и прочий хлам, таким образом, наводя относительный порядок и чистоту здесь на голых камнях. Кто-то так напился, что даже лил в костер свое виски и коньяк. Были там жаркие споры о том, как штурмовать вершину. Одни говорили, что надо прежде пройти тренинг на Броуд пике. И в траверсе пройти все вершины. А потом уже лезть на К-2.

— Это может добром не кончиться — произнес, закрывая свою палатку, Леонид Волков, стоящую на самом краю альплагеря и, вечно ползущего по камням ледника Балторо, тащащего вместе с собой в долину Конкордия огромные горные камни, и прорезая все глубже из года в год себе извилистое, как река русло вдали от самой Кату. На берегу небольшого ледового круглого в ледяной холодной, но идеально чистой прозрачной водой озерца.

Он посадил Роуз подле себя напротив маленького пластикового на трубчатых ножках раскладного столика и уставился в ее синие неравнодушные к нему такие же синие глаза.

Они повели оба, неторопливую беседу о себе, о жизни. Она рассказывала ему об Америке и президенте Рейгане. Он ей о СССР, когда он еще был той страной, до прихода новой власти в лице новоиспеченого президента и алкаша Ельцина. Она ему про свой колледж и учеников как учительница. Он ей про горы и все в горах чудеса, как альпинист профессионал. И чем больше они беседовали, тем их все сильнее тянуло друг к другу. Они пили сначала горячий шоколад, а потом он предложил ей выпить чего-нибудь по горячее. Они все сильнее влюблялись друг в друга вот так сидя напротив друг друга и становились все ближе. И Роуз Флетери это ощущала. Как ее тянуло к нему этому русскому альпинисту Леониду Волкову. В конце концов, здесь состоялся их первый поцелуй.