Кристина Александрова - Идеальное искажение

Реальность проступала нехотя, как будто сквозь густой туман. Я села, приложила пальцы к вискам, зажмурилась и попыталась сосредоточиться. Последнее, что я помню – как сидела на той крыше, обессиленная и неспособная даже думать. Потом – темнота и этот голос в голове, резко, без перехода, как будто кто-то криво смонтировал фильм. Я попыталась обратиться к своей памяти, к этой самой «склейке» – ничего. Зато отреагировал «язычок пламени» внутри – я почувствовала, как он как бы качает головой, словно говоря: «ничего не выйдет».

Я собиралась было возмутиться, но вдруг поняла – ветер. Его не было. Искажение ничем не может помочь, пока нет контакта.

Неожиданно я поняла, что начинаю замерзать. Ещё бы – ночь на дворе, сумерки почти окончательно сгустились. Пока ещё можно было хоть что-то увидеть, я протянула руку, дотянулась до телефона. Чёрт. Зарядки оставалось совсем мало, а я помню, что он был прилично так заряжен…

Значит, я использовала его во время «склейки», тут и думать не о чем. Я открыла список исходящих вызовов – ничего. Попробовала историю браузера – тоже ноль. Тишина царила и в смс-ках, и даже в забытой за последние недели «аське». На что могла уйти зарядка? Или, одержимая искажением, я могла стереть следы того, чем занималась несколько долгих часов?..

Я машинально оглянулась по сторонам, надеясь найти хоть какую-то подсказку. Река есть, ага, сильно заросшая камышом. Много песка, исписанного строчками, и без того проговоренными Артемисом. По другую сторону раскинулось бескрайнее поле, где-то в районе горизонта ограниченное крохотной полоской далёкого леса. Где-то за ней и скрылось солнце, оставив после себя кусочек стремительно темнеющего неба…

Особо ни на что не надеясь, я поднялась на четвереньки и, подсвечивая себе путь экраном телефона, просмотрела всё, что было написано на песке. Я помню, что сон оборвался на полуслове, так может…

Я похолодела. Да, часть записей были стенографией того, что говорил Артемис, но кое-что я явно добавила от себя. Точнее, моё одержимое искажением тело.

«Пик пройден, теперь пойдёт спад».

«Нужно найти безопасное место и человека, который сможет присмотреть».

«За родителями следят. Туда нельзя».

«В следующий раз я не смогу защитить тебя. Ты ослабнешь и потеряешь сознание, а я не смогу взять контроль…»

Я тупо смотрела на эти послания самой себе, они не укладывались у меня в голове. Невольно вспомнилось, как Саша заметил, какая я непробиваемая… наверное, на этот раз снова оно сработало. Я ничего не чувствовала, ничего не понимала, ни о чём не хотела думать. Хотела только уйти отсюда, куда-нибудь подальше, только бы не видеть этих жутких комментариев к монологу Артемиса.

Мир окончательно потонул в темноте, а я окончательно замёрзла. Потянул тихий, едва ощутимый ветерок, и я попыталась воззвать к язычку пламени внутри меня. Оно откликнулось – по крайней мере, я почувствовала, что оно что-то может сейчас.

– Мне нужно согреться, – выдохнула я. – И как-то пережить эту ночь… не знаю…

Язычок пламени будто обернулся компасом внутри меня и указал дорогу. Я кивнула ему, поднялась на ноги, включила фонарик на телефоне. В последний раз оглянулась на исписанный песок, пробежалась взглядам по ближайшим ко мне строчкам. Как и во сне, они обрывались на словах «есть кое-что ещё». Я устало усмехнулась – такое чувство, что всё происходящее постоянно обрывается на этой фразе, а за кадром всегда остаётся что-то, что предстоит узнать, заплатив огромную цену.

В голове было пусто, я подчинялась компасу внутри, ведущему меня вдоль реки. Песок быстро сменился травой, в воздухе разливалась волна цветочных запахов. Я не смотрела под ноги, полностью доверяясь внутреннему водителю, и, надо признать, свою работу он выполнял отлично – я ни разу не провалилась в ямку и не споткнулась, хотя и не особо петляла. А может быть, я просто снова не помнила этого…

Мой путь закончился возле высокого моста, пересекавшего речку. Прямо под ним расположился покосившийся деревянный домик без окон и с одной дверью – видимо, чей-то сарай – и в тот момент, когда я его увидела, мой телефон окончательно сдох. Путь пришлось буквально нащупывать, как и дверь, и ручку на ней. Но вместо того, чтобы найти её, я нащупала огроменный замок.

Ветерок потянул снова, ещё более холодный, чем был. Меня затрясло.

– Серьёзно? – выдохнула я. – Мы шли сюда ради этого?

Ответа не последовало, даже от язычка пламени внутри. Я зажмурилась – хотя смысл, всё равно темнота такая, что ни черта не видно – подняла руку примерно туда, где должен был быть замок, и попыталась вспомнить, как я пыталась открыть решётку в подъезде Магдалены. Сосредоточилась, попыталась передать импульс вперёд – или как там эти супергерои в кино делают? – но ничего не произошло. Я попыталась снова – без толку. Я открыла глаза – теперь я хотя бы могла видеть замок. В воздухе парили крошечные светлячки, и тусклых зеленоватых отсветов от них хватало для того, чтобы рассмотреть огромную металлическую штуковину, висевшую на двери. Естественно, даже не пошевелившуюся, если мои руки правильно ощутили и запомнили её местоположение.