Елена Щетинина - Самая страшная книга. Лучшее (сборник)

На какое-то время ему удалось отвлечься. Множество забот, с которыми была сопряжена работа тоннельщиков, быстро захватили его, и, сам того не заметив, Райен больше часа не вспоминал о случившемся. Потом появился сержант, усталый и поникший. Никаких следов пропавших ни ему, ни его людям обнаружить не удалось.

Потом прибежал гонец от Харта – боши снова начали свою возню. С двумя кротами Виккерс отправился во второй тоннель.

Когда они пришли, Харт сидел на корточках, прижавшись к подпорной балке спиной. В одной руке он держал гранату, а в другой обрез, положив его на сгиб локтя. Увидев Виккерса и компанию, он коротко кивнул на противоположную стенку. Раздающееся из-за нее чавканье заступов было слышно без всякого прибора.

Звуки работы, издаваемые немцами, с каждой секундой будто становились все громче. Кроты напряженно вглядывались в стенку тоннеля, пытаясь предугадать место, откуда появится враг. Звуки становились все более отчетливыми, темп работы снизился – видно, немцы тоже чувствовали, что впереди пустота.

И вдруг все прекратилось. Работа замерла, и в воздухе повисла мертвая, звенящая тишина. Кроты застыли, вслушиваясь в нее, стараясь уловить малейший шорох. Но тут поднялся на ноги Харт. Он спокойно сделал несколько шагов и остановился напротив Виккерса.

– Что там? – срывающимся шепотом спросил лейтенант. Харт не ответил.

«Что за дьявольщина?» – Мысли в голове Райена напоминали рассерженных пчел, больно барабанивших по стенкам черепа.

Было по-прежнему тихо. Харт встал в нескольких шагах за спинами кротов, повернувшись к ним спиной.

Треск ломающихся досок ударил по ушам внезапно и болезненно. Почти одновременно с ним прозвучал выстрел – словно кнутом кто-то щелкнул. Развернувшись на звук, кроты увидели, как позади них, сквозь пролом в деревянной обшивке, свесившись, лежит покрытый глиной человек. Харт, отбросив еще дымящийся обрез, схватил его за плечи и рванул на себя. Тут же среагировал стоящий рядом с ним Диллвин – подхватив выроненную Хартом гранату, он рванул запал и бросил ее в освободившийся пролом. Послышались выкрики на немецком, какая-то возня. Кроты попадали в грязь, прикрывая головы руками.

«Если боши выкинут гранату, нас тут всех накроет», – успел подумать Райен, но тут грохнул взрыв. Горячая волна прошлась по спинам, что-то мягкое, но невероятно сильное на краткий миг надавило сверху, затем раздался влажный, натужный треск и шум обвала – этот страшный шум каждый из кротов узнавал сразу. Кто-то захрипел, завыл жутко, кто-то ругался, кто-то бормотал бессвязно. Стало темно – взрывная волна задула свечи. Воцарилась тишина.

Виккерс попробовал пошевелиться: сначала пальцы, потом разогнул руки, повел плечами, проверил ноги, поднявшись на локтях, – не считая нескольких свалившихся на спину комьев глины, он был невредим.

– Арчер, Диллвин, Харт, – негромко позвал он.

– Живой, вроде, – это Арчер, молодой еще парень, но уже немало повидавший на войне.

– Здесь я. И, похоже, целый, – так ворчать может только Диллвин. Старик завозился где-то неподалеку, шлепая грязью.

– Харт? – не дождавшись ответа, снова спросил лейтенант, чувствуя, как внутри все холодеет. Молчун был ближе всего к взрыву, его могло задеть осколками…

– Тут.

Никогда еще Райен не испытывал такую бурю чувств от блеклого голоса шахтера. Перевернувшись, он сел и нащупал в сумке свечу. Зашипела, загораясь, спичка. Желтый ее огонек осветил приподнявшиеся с грязного пола фигуры. Участок тоннеля, где прорвались боши, теперь превратился в сплошную серо-голубую стену. Поднеся спичку к огоньку свечи, Виккерс встал на ноги. Огонек был слабый и трепетал только от дыхания Райена.

– Засыпало, – буркнул, поднимаясь с пола Диллвин. – Плохи дела.

– Не каркай, – прошипел Арчер, – аппараты у нас с собой, да и воздуха пока хватает. Завал тут небольшой, выберемся.

– И чем ты будешь копать? – скривился старый шахтер. – Руками?

– А хоть и руками! Глина не уголь, мягкая.

– Отставить, – прекратил перепалку Виккерс. – Диллвин, сходи в тот конец, посмотри, может, что можно приспособить для рытья. В крайнем случае, наломаем досок. А мы пока начнем копать.

Подхватив валявшийся на земле обломок доски, он подошел к завалу. Как ни прискорбно было признавать, но все же Диллвин был прав – тоннель проходил по чти на границе глинистого слоя, и сейчас, после обвала, сверху между глиной и песком могла копиться вода. Раскапывая завал, кроты рисковали затопить себя. И чем дольше они ждали, тем более реальной становилась эта опасность.