Глеб Кащеев - Отельер смерти [litres]

Да, тут было страшно. Что дальше делать, совсем непонятно. Да, неизвестно, как еще сказать об этом маме, потому что теперь было похоже, что ему здесь придется задержаться подольше, чем планируемая неделя. Но это точно правильнее, чем убежать, а потом сидеть на уроках в школе и переживать о том, что он упустил и кто из-за его побега пострадал. Отец бы точно не сбежал. Мать как-то сказала с неодобрением, что жизненный принцип ее мужа был: «Тебе страшно куда-то идти? Значит, тебе именно туда». Льву сейчас было очень страшно. И это значило, что отступать нельзя.

Он решил, что задержится в отеле до того момента, пока не поймет его дальнейшую судьбу. Что тут будет происходить без хозяйки, он себе слабо представлял. Может, отсюда все равно надо будет бежать и как можно скорее.

– Черт, хоть бы посоветоваться с кем-нибудь, – сказал он вслух, возвращаясь к своей стойке.

От Марьи Петровны вообще ничего не добьешься. Это какой-то бездушный аппарат для шинковки овощей, а не человек. Таинственного Пал Саныча он вообще ни разу не видел. Да и то, тот наверняка не очень в курсе всех странностей отеля. Небось приходит, чинит что надо и домой идет, чаек пить.

Взгляд Льва упал на листок с телефонами: «Так. Что тут остается? Скорая помощь мне не поможет, а вот Ника…»

Она ответила сразу же, как будто держала трубку в руке и ждала звонка.

– Да?

– Ника?

– Глупый вопрос. Кого ты тут еще хотел услышать? Что случилось?

Голос у нее опять был какой-то уставший и раздраженный. Только тут Лев сообразил, что времени-то уже второй час ночи и он, скорее всего, ее разбудил.

– Я правда не знаю, ЧП это или еще нет, но мне нужна твоя помощь.

– Короче можешь? Ты меня уже достал. Что случилось?

– Мэри пропала.

На том конце трубки повисла тишина.

– Хозяйка отеля… она не вышла в полночь. Ее квартира пуста, и все вещи она увезла с собой… – добавил Лев на всякий случай.

– Я еду. Жди, – коротко бросила Ника и повесила трубку.

На дорогу на этот раз ей понадобилось минут пятнадцать. Лев ждал ее у двери отеля на улице и с удивлением смотрел, как она вылезает с водительского места прилетевшей как пуля спортивной черной «Ламборджини». Он с удивлением смотрел, как она подходит к двери. Лев заново пытался оценить, сколько же ей лет.

Ника была одета точно так же, как и вчера. Только пятно на свитере куда-то пропало. Теперь было окончательно ясно, что она вообще не заморачивалась с одеждой. Да и косметикой совсем не пользовалась, хотя у нее и без того были длинные ресницы, четкие ровные брови и слишком яркие огромные глаза. «Если она их еще и накрасит, то на ее лице только одни глаза и останутся», – подумал он, пропуская ее мимо себя в холл отеля.

– Ну рассказывай, – Ника привычным жестом закинула пуховик на стойку.

– Да я уже все по телефону сказал. Пойдем лучше покажу.

Он поднялся с девушкой на третий этаж. Войдя в квартиру Мэри, та присвистнула.

– А я тут в первый раз! – заявила Ника.

Она встала в центре огромной комнаты, раскинула руки, запрокинула голову и покружилась так, сделав пару оборотов. Потом словно очнулась, остановилась и внимательно посмотрела по сторонам. Прошла по периметру, ведя пальчиком по полкам, шкафам и по странному мечу.

– Да, ты прав. Она свалила. Осталось понять почему. Что произошло и что она тебе сказала?

– Ну, что произошло ты и так знаешь. А сказала… да толком ничего. Попрощалась только. Но я тогда не понял, что это навсегда. Думал, просто на ночь. Сказала еще, что не хотела меня вот так сразу во все это бросать и думала, что у нее еще есть время…

– Дела-а… – Ника в задумчивости бродила по комнате. – А еще какие-нибудь странности замечал в ее поведении?

– Странности? Да она из них состоит!

Лев помолчал и добавил:

– Да, вот еще вспомнил… ей кто-то позавчера оставил странное послание. Что-то типа: крайний срок послезавтра, потом рискованно, все к чертям, он просыпается. Мне тогда показалось, что это просто набор слов, но она как-то странно на него отреагировала… может это что-то значит?

– Ну то есть ей прямым текстом говорят, чтобы она бросала все к чертям и валила отсюда на фиг, причем даже крайний срок обозначают. Это, кстати, сегодня. И тебя это не насторожило?

Ника повернулась к нему и смотрела на него с ироничной полуулыбкой Джоконды. Лев опять почувствовал себя идиотом.

– Да я тогда вообще первый день работал и ничего еще не знал. Ни про тот мир, ни про гостей. Меня тогда шокировало и напрягало тут вообще все. Как я мог понять, что это должно меня насторожить больше, чем другие странности?