Raymond Abaddon - Дорога огня

— Помоги мне воссоздать. Я займусь центром, ты — периферией.

В центре узор сложней. Пыль и мелкие камушки образуют линии и окружности, буквы и схематичные рисунки, закручиваются в спирали, поднимаются на уровни выше и ниже сердца знака. Порывы ветра дергают, силясь порвать, узор. Тони доплетает мышцы, связки, я помогаю с кровеносной системой и кожей. Вскоре все готово. Теперь — время слов. Произносим заклинание хором, и сигил поднимается выше, смещаясь к распахнутой могиле.

Обернувшись к Зарин вижу, что девушка обняла себя за плечи. Карие глаза прикованы к яме, брови сведены на переносице. Красивая в своем страхе, она наверняка будет прекрасна в ярости, как и всякий сильный маг огня.

— Зарин, иди сюда, — зовет Тони, понимая правильно мое молчание. — Наас! Ты тоже.

Когда ребята подходят, я говорю:

— Тлалок и Плутон связаны с помощью тьмы, поэтому нужна твоя сила, чтобы вскрыть замок. Чары Заповедника дали трещину, когда ты приняла клятву, и разлом растет, поэтому будет несложно: мы просто подтолкнем, и система рухнет. Я хочу, чтобы ты закрыла глаза и вспомнила момент, когда тебе было до смерти страшно. Попытайся воссоздать это острое чувство, пережить заново. Не торопись. Когда будешь готова — коснись здесь. Вы оба, чтобы наверняка.

Здесь — в точке разрыва. Наас заправляет волосы за уши, как всегда, когда нервничает. Поясняет:

— Пока Кан отдувается, есть время сконцентрироваться. Как только его силы кончатся, дух вылезет. Будет очередь нашего заклинания. Ребята подстрахуют, все должно пройти нормально. Для тьмы достаточно первого импульса. Если что, я помогу, — маг становится рядом с девушкой, притираясь плечом. — Держи нож. Ты знаешь, что делать.

— А если у меня не получится?

— Получится, — отвечаю за парня. Усмехнувшись, киваю на ее сжатую в кулак руку. Даже сейчас, среди обученных магов, она готова сражаться за свою жизнь. Наверняка Зарин приходилось защищаться не раз, ведь завязанная на ярости и страхе сила огненных притягивает не только тварей, но и людей. Злых, отчаявшихся, способных на все. Уверен, мало кто пережил встречу со столь яркой вспышкой пламени:

— Я знал мага вроде тебя. Скольких ты убила? Неужели среди них не найдется достаточно страшного воспоминания?

Девушка делает шаг назад. Врет:

— О чем ты?

— Зарин? — Наас вновь подходит ближе.

— Можешь солгать мне сейчас, — трогаю камни в заклинании. Оно отзывается дрожью. — Сказать, что никогда не отнимала ничьей жизни. Или — случайно. А может, просто защищалась… Мы все здесь говорили подобное. Чаще всего — самим себе. Верно, Наас?

— Перестань, — взвивается ветер. Самоконтроль у него ни к черту.

Продолжаю:

— Только так магия не работает. Сила начинается с правды. Висия не понял этого, и теперь он мертв. Наас отрицает, и — ты ужасный маг.

Наас скрещивает руки на груди:

— Иди к черту.

Качаю головой:

— Видишь: отрицает. Будь честна, когда дотронешься до знака. Иначе весь пережитый тобой страх ничего не стоит.

Я отхожу к могиле, где собрались остальные. Кан бледен до синевы, вот-вот сорвется. Зарин стоит поторопиться.

— Зарин… — говорит позади Наас.

— Оставь меня, — дрожащим голосом произносит девушка. Умница.

Вспоминать лучше в одиночестве. Я смотрю на серую от волнения Айяку Корнелиус, долго смотрю — заставляя нервничать сильнее, — когда нити знака натягиваются до звона в груди — тонкого, надсадного. Окрашиваются золотом. Я оборачиваюсь. Маги огня замкнули узор.

— Приготовиться, — мы синхронно расступаемся, открывая доступ к яме. Глаза Зарин светятся хищным желтым, зрачок исчезает в огне. Наасовы лишь бликуют… Знак вспыхивает и резко меняет форму, перерождается в солнце. У меня останавливается дыхание. Никогда прежде я не встречал такого огня: ровного, мощного, согревающего — не пожирающего самое себя, как у прочих… Как она смогла остаться такой?…

Эдвард и Мара заводят молитвенную песнь — ловушку для духов. Я не могу оторвать взгляда от девушки.

Наас рядом хватается за нити чар, буквально повисает в золотой паутине:

— Отпускай, я удержу.

Зарин, зажмурившись, падает на колени. Проводит ножом по ладони, потом втыкает лезвие и прокручивает до полной пригоршни крови. Вокруг нее обрывками мелькают образы, люди, звуки из старых дней, крик Советника — этот здесь и сейчас пытается удержать власть над тварью. Но девушка уже у ямы, протягивает духу окровавленный нож. Разорванный барьер хрустит и лопается, воздух наполняется низким гудением, будто электричеством.