Виталий Ячмень - Прекрасный закат (СИ)

Мой первый выезд был, по несчастному стечению обстоятельств, именно на место аварии с несколькими жертвами. И да, погибли в ней именно мать с дочкой. С ними в машине была ещё её подруга, но она отделалась лёгкими ушибами. В первый момент у меня возникло желание помочь врачам, с которыми я сюда приехал, но я его быстро отогнал: по регламенту работ я не должен заниматься этим. Просто у меня возникло неотвратимое желание посмотреть на погибших. Именно так, посмотреть на их лица, так как я был уверен, что в них я увижу лица Алины и Вероники. И эта мысль просто не давала мне покоя. Я не мог никак поверить, что именно так и суждено было пройти моему первому вызову.

Выжившую девушку мы забрали с собой и доставили в больницу, а мёртвых забрала специализированная машина. Всю дорогу до больницы я сжимал руль до боли в пальцах, так как не мог успокоить свои нервы. Хорошо, что не нужно было срочно доехать до больницы, а то я от нервов мог и дорогу перепутать. Но всё обошлось, женщину мы довезли, со всеми поздоровались и поехали на следующий вызов.

Так и проходила моя работа водителем на скорой помощи. Кого только мне пришлось повидать: самоубийц и случайно пострадавших, порезанных в ссорах и побитых на улицах. Здесь было место всему, но самое главное, что тут было место и моему обучению.

Никто из бригады не замечал, но я очень хорошо подружился с некоторыми врачами в приёмном отделении. Я не напирал на них со своими вопросами. Вовсе нет. Я просто заводил знакомства. Я покупал им кофе, специально для них покупал себе пачки сигарет, чтобы было чем их угостить, приносил женщинам-врачам пирожные и конфеты. Так что меня полюбили и на этой работе, только не так мои коллеги, как врачи в больницах.

Несколько раз, забирая сильно поранившихся людей, я наблюдал, как моя бригада работает с ними, как врачи в приёмном осматривают их и как пользуются своим инструментом. Кто-то может подумать, что всё это можно было узнать и из интернета, но мне нужны были живые примеры. Мне нужно было знать, как правильно держать инструмент и как правильно его применять. Отягощалось всё тем, что мне негде было практиковать свои навыки, хотя это и не было очень важно для здоровья и жизни моего оппонента.

Я видел, как вправляют кости, как останавливают кровь, как разрезают и чистят рану. Не могу сказать, что все эти знания были мне очень нужны, но я всё равно смотрел за этим и сознавал новую для себя науку.

Но главным было общение. Я, ненавязчиво выяснял, как аккуратнее разрезать человека, как он устроен, что может ему навредить, но сразу не убьёт. В этом обществе это не вызывало особых вопросов и подозрений. Конечно, некоторые шутили, что я собрался кого-то зарезать, но сами же с этого и смеялись. А я был доволен, так как шутка сглаживала все разговоры и скрывала их основную суть.

Человек – весьма интересное существо. Практически больше нет ни одного живого существа, которое может убиться, упав с высоты собственного роста. Мы можем. Зачем природа породила нас такими нежными я не знаю, знаю только одно, что с того момента, когда я начну и до того момента, когда я закончу, мой «пациент» должен быть жив. И меня научили, как это сделать.

Каждый свободный вечер, когда я был дома, в моей голове кружились мысли о том, что я буду делать, когда совершу задуманное. Соглашался я с ними только в одном: прочь из этого города. Я не смогу жить здесь не только потому, что совершу свою расплату, и не потому, что для всех я умер и мне теперь придётся скрываться от всех. Нет, главная причина не в этом. Этот город убил мою семью, его политики и олигархи сделали это и помогли это загладить. Я просто не смогу здесь жить, зная, что рядом есть точно такие же, которым всё можно, которые могут купить чью-то жизнь за свои деньги. Да, я согласен с тем, что мест, где такого нет, сейчас осталось очень мало, но я верю, что смогу найти такое.

И ещё, всё-таки оставалось обещание, данное девочке, а значит надо вернуться в тот дом и выполнить его.

***

Он стоял распятый на кресте, имеющем форму буквы «Х». Его ноги и руки были прикованы металлическими дугами к краям креста. Крест имел хорошее основание, похожее на туже букву «Х», но немного изменённый формы и поэтому чем-то напоминал свастику. Голова его висела, так как он был без сознания. Он не знал ни того, как он сюда попал, ни того, что его ожидало. Он просто ещё ничего этого не знал, так как доза крепкого и быстродействующего снотворного не дала ему в полной мере осознать того, что с ним происходило. Поэтому он не видел тех рук, которые его несли в машину, он не видел той улыбки, которая периодически появлялась в зеркале заднего вида, не видел он и само лицо, с которым за ним пришла смерть. Всё это он поймёт позже, а пока он спал и видел последний сон в своей жизни.