Андрей Уткин - Соседский дом, похожий на пристанище инопланетян [СИ]

— Это я, Джимм, — продолжал тот объяснять ситуацию — уже Эдди, а не его приятельнице. — Я ни умер, а меня похитили. Эти двое, — посмотрел он на материализовавшегося мужчину.

«Ну давай-давай, — смотрел на Джимма насмешливый взгляд материализовавшегося призрака. — Болтай, малыш. Что ещё ты там промямлишь? Зови их всех сюда…»

— Они перенесли мой гроб в это место, — продолжал горлопанить этот паренёк. — Спускайтесь вниз, ко мне, сюда. Потому что они не знают, что лежит на дне моего гроба!

— Ах ты, подлый предатель, — материализовалась уже и женщина. Она отпустила ногу Роберта, чтоб схватить за шею этого поганца, но Эдди уже подошёл к краю ямы, через которую провалился Роберт.

— Джимм? — не верил он своим ушам. — Это правда ты?!

— У меня на дне гроба, — продолжал шуметь Джимми, — спрятаны молоток и осиновый кол! Помогите нам, хоть кто-нибудь!

Женщина уже приблизилась к Джимму вплотную и уже протягивала к нему свои зелёные когти…

— Да подожди ты! — шикнул Джимм на неё. — Нет у меня никакого здесь молотка!

— А что же ты тогда разорался? — полюбопытствовал самоуверенный муж этой женщины, всё никак не переставая менять свои насмешливые глазки на испуганные.

— Да это я специально, — вбивал Джимми в голову этому остолопу, — чтобы заманить их сюда, к нам!

Эдди уже плюхался в яму, наполненную грязью (подруга ему перед этим пояснила, что она неглубокая) и подставлял руки, дабы поймать Тинну…

— А и не надо никого заманивать, — раздался откуда-то со стороны чей-то очень знакомый, старческий голос. — Вас самих уже заманили… Заманили, куда не следует.

— Что? — произнёс мужчина так, словно ничего не понял.

— Я говорю тебе, дурак, что ты в ловушке, — выплыл из тени пожилой человек, в котором Роберт узнал своего деда. Роберт уже приходил в себя: с него наполовину сползал тот «ледяной бред», который напустила на него когтистая лапа поганки-девицы. Возможно, он чувствовал себя как наркоман во время передозировки, но которому внезапно дали противоядие и спасли от немедленной смерти.

— Дедушка? — послышался голос приближающейся-спешащей Тинны. — Де-е-едушка!

Муж той женщины, которую Эдди привык называть «мадемуазелью Хоккинс», увидел в руках этого «дедушки» один блестящий предмет. Это был молоток, но он не понял, что за чудо он увидел. Серебряный предмет так резко сверкнул, что едва не ослепил дьявольского мужа: словно сверкнул один из тех сварочных электродов, которые он прятал в северной части подвала этого здания. В электродах он спрессовывал героин. Старался сделать всё так, чтобы местные сыщики ничего даже не подумали. Муж считал, что им не о чем думать: его хитрая жена так ловко запутывала всё вокруг себя, что проще мозги себе заморочить, чем что-либо понять, или вообще разнюхать.

— Эй, — обратилась к нему жена, — ты долго будешь изучать старика этого? Пошли отсюда, пора сваливать. А то дырку в нём просмотришь!

— А куда вы пошли? — подбирался к ним насмешливый старик всё ближе и ближе. — Идти вам больше некуда. Вы попались.

— Иди, — ответил ей муж. — Я тебя прикрою.

— А что ты уставился на него, как баран на новые ворота? — высмеивала жена его в ответ. — Вызываешь его на игру в гляделки или думаешь загипнотизировать?!

— А что, ты без умно боишься его дурацкого молотка?!

— А ты, умник, решил напасть на него?! А что, если этот хрыч вытащит распятие? Что, если он прячет его за пазухой и оно на тебя подействует?

В это время уже подоспели Эдди и Тинна.

— Вот, смотри, Эдди, — кивала женщина на своего мужа, — такой же молоденький и глупый, как ты! Не верит, что если вобьёшь в него осиновый кол, то он умрёт! Вообще, в смерть принципиально не верит… — повышала она голос, переходящий в истерику. — Видишь? Упёрся и стоит, как бык!

Чуть ли не плача, она принимала лежачее положение и, извиваясь, ползла по узенькому-низенькому проходу пещеры.

Джимм тут же дёрнулся за ней следом.

— Так ты что, правда, не веришь в свою смерть? — подползал старик к этому вампиру уже вплотную и наваливался на него сверху. Места в пещере, хоть и было мало, но хватало, чтобы могли уместиться два туловища: юный-безрассудный муж и навалившийся сверху дедушка Тинны и Роберта.

— А то рабовладельца, старика вашего, мне не удалось придушить собственными руками, — продолжал излагать гневный дедушка, — так хоть на тебе, сосунке, отыграюсь!

— Хочешь знать, во что я верю, к озел старый? — старался мужчина ответить в тон улёгшегося на нёго старика.