Маргарита Малинина - Шепоты старой усадьбы

— Да, еще забыла сообщить. Сегодня-завтра приедут Алиночка — это фотораф загса — и Степан Пунцов из НИИ. Звонили, сообщили, что нужно что-то забрать. У Пунцова был свой ключ, но он посеял, а у Алины нет, им нужно будет двери открывать. Вот листок. — Она ткнула в яркий стикер, приклеенный к стеклу, покрывающему столешницу, где были написаны для меня их имена и должности. — Чтоб ты не забыла. Их нужно будет записать в журнал. Тот, который синий.

— Да, у меня отмечено, — сверившись с блокнотом, сказала я и зачитала: — «Журнал посещений во внерабочее время — синий».

— Хорошо. Анечка, заставляй их подписываться в нужной ячейке, потому что, если вдруг — не дай Бог — что-то пропадет, отвечать будем мы с тобой.

— Поняла. — Чуть подумав, я спросила: — А если наш энтузиаст по ловле призраков что-то стащит, кто будет отвечать? Вы его в журнал не записывали.

Галина Викторовна подскочила, сидя на стуле.

— Анечка, конечно, лучше всего находиться рядом с ним неотрывно. Ведь записать-то я его не могу! Это неофициальное расследование.

— А как же постановление Главы района?

— Он и велел никому ничего не сообщать. Поэтому официально мы закрыты на ремонтные работы. Я могу, конечно, записать его каким-нибудь каменщиком, но, сама понимаешь, если начнется расследование, достанется всем.

— Поняла, пойду следить, — со вздохом заявила я и поднялась, отложив блокнот.

— Я бы пошла с тобой, но… — Галина Викторовна замялась, думая, какими словами объяснить свое нежелание, но тут раздался звонок с поста охраны.

Я, в принципе, и так уже знала ее отношение к верхним этажам и то, что любые попытки заставить ее сунуться туда будут обречены на провал, потому не стала дожидаться, когда она повесит трубку, а просто пошла наверх самостоятельно.

На лестнице появились новые следы: сегодня под утро шел сильный дождь, и земля еще не везде просохла, несмотря на довольно теплую погоду. Я стала медленно шагать по ступеням, не забывая осматриваться. На стенах кое-где облупилась краска. Все-таки холл подвергали косметическому ремонту некоторое время назад, это видно в контрасте с остальными помещениями. Хоть краска того же цвета, но явно не свежая, оставшаяся еще с перестроечных времен.

Я поднялась на второй этаж и вышла через такие же белые двери, как и внизу. Длинный коридор шел перпендикулярно лестничной клетке, и я не знала, куда сворачивать: направо или налево. Справа, впрочем, была лишь одна дверь, лестница была расположена ближе к торцу, однако вдруг он именно там? Жаль, я не слушала Галину Викторовну, когда она объясняла энтузиасту сообщества по ловле призраков, куда идти.

Я затаилась, чтобы услышать, где именно бродит наш гость, но кругом было тихо. В итоге я решила подать голос:

— Анатолий! Вы где?

— Я здесь, — донеслось откуда-то слева. Туда я и направилась.

Через пару метров прямо на меня из высоких дубовых дверей вышел новый знакомый.

— Ой, — испугалась я вначале. — Вы нашли что-нибудь? — потому что охотник за привидениями выглядел озадаченным.

— Да, идемте со мной.

Он вернулся в помещение, откуда вышел на мой зов, я потопала следом.

Это был огромный зал с рыжим паркетным полом, выполненным лесенкой, длинными столами, накрытыми красным плотным материалом наподобие бархата, высокими, в пару метров, окнами, завешенными полупрозрачными тюлями (красивые гардины с кистями располагались по обе стороны, так, чтобы не мешать свету проникать внутрь), и несколькими рядами одинаковых стульев, как в театре, выстроенных спинкой к окнам и «лицом» к огромной белой магнитно-маркерной доске, что висела на одной из стен. Сами стены представляли собой нечто невероятное.

— Это все подлинное? — изумилась я, не отрывая взгляда от необыкновенной росписи, созданной, как сейчас бы сказали, в стиле 3D.

— Это вы мне скажите, вы же культуролог.

— Искусствовед, — поправила я.

— А какая разница?

— Культуролог — это общая специализация, искусствовед — более узкая.

Я подошла к стенам вплотную и попросила Ткаченко включить свет. Гигантские хрустально-рожковые люстры, свисающие с пятиметрового потолка, испустили яркое золотое свечение.

Картина стен завораживала. За многочисленными колоннами, выполненными в серых тонах, просматривалось огромное пространство пустующей площади, запертой между двух арочных стен. Серость колонн создавала впечатление, что на площади есть дневной свет, в то время как мы находимся в тени. Поверх колоннады наложены яркие фамильные гербы, украшенные позолотой, которая сейчас помпезно играла в свете хрустальных люстр.