Маргарита Малинина - Душа, плененная туманом

Илья весьма обрадовался тому, как я отстаивала его перед полицейскими, и в конце пути начал напрашиваться ко мне в номер.

– Ну согласись, ты все равно не сможешь сегодня уснуть!

– А мне и не нужно. Сейчас три часа ночи, а в семь утра встреча с водолазами в Коломенском.

– Ты собралась ехать?

– Конечно. Я должна поставить точку. Я должна попрощаться с В… с Мишей. – Я едва не произнесла другое имя и до боли стиснула зубы. От усталости я могу наговорить еще кучу всего… В таком выпотрошенном состоянии крайне тяжело чувствовать грань, за которую нельзя переступать, и поддерживать в себе инстинкт самосохранения.

Илья, тормозя возле гостиницы, улыбнулся:

– Зачем прощаться с пацаном, которого ты видела один раз в жизни, и то мельком?

– Ты не понимаешь, – с грустью покачала я головой.

– И правда не понимаю.

– Пока.

Я открыла дверь, собираясь выходить, но Тимуров меня остановил.

– Лиза, послушай… Ты же знаешь, я встрял в это все только по одной причине. Из-за тебя. И теперь видишь, – шевельнул он рукой, – получил бандитскую пулю. Я сначала думал, что тебе безразличен, по крайней мере, я именно так трактовал твою холодность, но теперь что-то изменилось… В тебе что-то изменилось.

К сожалению, я тоже это заметила. Во мне на самом деле что-то начало меняться. Это было ужасно. И это нужно было исправлять. Но не сейчас. Сейчас нужно идти и готовиться к прощанию.

– Мне пора.

– Постой… Я… – Илья поднял на меня глаза, так как до этого любовался краешком кожаного сиденья, и попытался что-то сказать, затем передумал и бросил небрежно: – Я заеду за тобой в половине седьмого.

Я не стала спорить. Просто вышла из машины.

Это случилось одиннадцать месяцев назад. Витальке исполнилось четырнадцать. Я пришла из общежития в квартиру дяди с пакетом подарков для брата. К выбору подходила очень тщательно: вещи должны быть такими, которые этот монстр не сможет ни забрать себе, ни продать. В итоге эта оказалась энциклопедия растений (Виталькин любимый предмет – ботаника, он всерьез хотел этим заниматься, когда вырастет) и кое-что из одежды.

Я долго звонила в дверь, но мне никто не открывал. Я точно знала, что брат дома, поэтому продолжала давить на звонок, предполагая, что он, скорее всего, смотрит телевизор в наушниках. Дядя не давал ему смотреть практически ничего, либо так, чтобы он этого не слышал.

Однако мне не открывали слишком долго. Был выходной, и дядя, по идее, тоже должен был находиться дома.

Я полезла в сумку и достала ключи. Конечно, он их у меня отобрал, еще когда я выкрала ночью Витальку и увезла его к сокурснице в квартиру, но я, предвидя такой исход, запаслась дубликатом.

«Виталька!» – позвала я, входя в квартиру, но иного ответа, кроме застывшей тишины, не удостоилась.

Когда я прошла в комнату, то увидела, как брат, лежа на полу, бьется в приступе. Он открывал рот, задыхаясь, и был похож на выброшенного на берег маленького окуня.

Я бросилась к нему.

«Где твой ингалятор? – Он не отвечал. Я взяла его голову в ладони, направила на себя взор и повторила вопрос. Виталька молча ткнул пальцем в дядину тумбочку. – Зачем он отбирает его у тебя?»

Я могла и дальше увлекаться риторическими вопросами, но быстро поняла, что Витальке от этого легче, конечно, не станет, и кинулась к тумбе. Естественно, она была заперта на ключ. Как и все шкафы в доме, столы, ящики, комоды и так далее. Все, куда можно было вмонтировать замок, запиралось от нас. Даже холодильник.

«Виталь, ты уверен, что ингалятор там?»

Он кивнул с пола. Я стала дергать сильнее, надеясь сломать замок. Затем взяла стул и ударила по тумбе.

«Стой…» – прошептал мальчик с выражением неописуемого ужаса на лице. Он умирал от приступа астмы, но боялся того, что дядя будет ругаться из-за сломанного стула. И я, как никто другой, понимала его в этот момент.

Я подбежала к нему и села. Погладила по голове и сказала:

«Виталь, помнишь, как мы с тобой вышли из дома, тебе на улице показалось, что ты забыл ингалятор, и ты тут же стал задыхаться. А когда я достала его из сумочки, тебе стало легче. Помнишь? – Он отчетливо кивнул. – Ты же понимаешь, что это психологическое, так? Просто постарайся дышать. Попробуй один раз вдохнуть глубоко-глубоко, идет? – Он опять кивнул, стиснул зубы и попытался вдохнуть воздух. – Молодец. Еще раз».

Я старалась говорить спокойно, так как сейчас ему нужен был рядом сильный и уверенный в своих действиях человек, однако больше всего на свете мне хотелось влезть на стену и громко рычать от жалости и безысходности. Запереть ингалятор от астматика! Впрочем, наш дядя еще и не такие пытки выдумывал.