Эдвард Ли - Крикеры

— То есть я хотела сказать, — поправила она, — что мы, ночные оборотни, называем первой едой дня. Наверное, это наш завтрак, — она внезапно задрожала или даже занервничала. — Как бы предложение мира.

— Предложение мира, — тупо повторил Фил.

— Твоя голова сделана из кирпича? — она вдруг огрызнулась. — Я пытаюсь извиниться! Господи!

— Извиниться? — с недоумением спросил Фил. Гель для бритья продолжал свисать с него. — Э-э-э… извиниться за что?

Раздражение и ярость исказили её красивые голубые глаза.

— За то, что так дерьмово обошлась с тобой сегодня утром. Но если ты собираешься вести себя как придурок, то забудь об этом!

— О, блестяще, — ответил Фил. Вся эта сцена застала его врасплох. — Что ж, в таком случае твои извинения и приглашение принимаются. Я могу закончить переодеваться, или ты хочешь, чтобы я пошёл вот так?

— Можешь идти так, если хочешь, — сказала она, улыбаясь. — Но если полотенце упадёт, тебе придётся арестовать себя за непристойное поведение.

— Или незаконную демонстрацию геля для бритья на публике, — сказал он. — Заходи, я только на минутку. Сегодня у горничной выходной, так что ты должна простить мне нынешний беспорядок в моём поместье.

Сьюзен Райдер вошла и сразу же направилась к книжной полке в его кабинете размером с чулан для метёлок; в основном это были книги по криминологии из его курсов в академии.

— Книги Аквината и Юнга всё ещё упакованы, — улыбнувшись, сказал он, — но зато у меня есть все книги Джека Кетчама, когда-либо напечатанные, — он быстро схватил какую-то одежду и проскользнул в ванную.

Он побрился наугад, осознав собственную нервозность, когда чуть не брызнул освежителем воздуха под мышками.

«Из-за чего мне нервничать? — пошутил он. — У меня в комнате всего лишь красивая блондинка».

Она определённо была привлекательна. Возможно, он не заметил этого, когда они встретились, учитывая обстоятельства. Дверь ванной приоткрылась на дюйм, и в зеркале он увидел, как она склонилась над его книжной полкой из фибрового картона: просто одетая в джинсы, кроссовки и выцветшую лаймовую блузку.

«Да, она хорошенькая, всё в порядке», — признал он, начав чистить зубы одной рукой и натягивать джинсы другой. Блестящие белокурые волосы мерцали на её плечах.

«И сзади тоже неплохо», — отметил он, когда её поза подчёркивала её большой зад.

Но он знал, что что-то было не так. Не её привлекательная внешность, а все эти извинения. Извинения были совсем не в её стиле, но…

Он не знал её, не так ли?

И что он мог подумать о ней сейчас, когда только сегодня утром он ругался с ней по поводу его фиаско в городском департаменте полиции?

«Кто кого хочет надуть?» — подумал он с полным ртом зубной пасты.

— О, — прокомментировала она из кабинета. — А ты знаешь, что разговариваешь во сне?

Фил тут же сплюнул зубную пасту в раковину.

— Что?

— Ты говоришь во сне, — повторила она, всё ещё склонившись над его книгами. — Это так забавно!

Фил уставился в зеркало, зубная паста размазалась по его губам, и он стал похож на пьяного клоуна. Конечно, он знал, что иногда разговаривает во сне, женщины в его прошлом всегда указывали на это, но откуда Сьюзен могла это знать?

— Либо ты экстрасенс, либо у меня в комнате спрятан микрофон.

— Ни то, ни другое, — сказала она. Теперь, глядя в зеркало, она просматривала стопку его журналов в коробке на диване. — Я снимаю комнату прямо над твоей.

Фил снова чуть не выплюнул зубную пасту.

— Ты здесь живёшь?

— Да. Разве миссис Крейн не чудесная женщина? В любом случае, стены здесь тонкие, а вентиляция работает очень эффективно. Так что лучше заткнись, когда ложишься спать, если не хочешь, чтобы я знала все твои секреты.

«Это просто здорово», — подумал Фил, натягивая футболку Highpoint College.

Он попытался придумать забавный ответ.

— Вентиляция работает эффективно, да? Так это объясняет громкий вибрирующий звук, который я слышу каждый день сверху.

О чём он сразу же пожалел. Он совсем не знал её, и уж точно не настолько хорошо, чтобы шутить подобным образом.

— Если хочешь знать, — так же быстро ответила она, — я использую импортные вагинальные шарики Ben-Wa, а не вибраторы.

«Иисус… она что, шутит?» — надеялся он.

Потом он вернулся, хотел что-то сказать, но она повернулась к нему спиной, и он заколебался. Хотя его пауза длилась всего секунду, ему показалось, что прошло несколько минут.

«Боже, она действительно прекрасна».