Эдвард Ли - Крикеры

«Разве римляне или кто-то там другой не читали будущее на потрохах животных?»

Это было абсурдной реальностью, которая соответствовала той эпохе.

Что ждёт его в будущем?

Как его жизнь сложится теперь, когда он возвращается сюда?

«Моё предсказание в кишках опоссума…»

За соседним участком земли, где росла неухоженная кукуруза, он заметил «Сумасшедшего Салли», городской стриптиз-клуб. Окаймлённая лампочками вывеска гласила:

«За девушками и пивом идти сюда!»

Даже в такую рань несколько пикапов занимали большую гравийную стоянку. В миле отсюда находилась доставка «Фермерских продуктов Баттона», а ещё в миле — роскошная четырёхзвёздочная кухня Крик-Сити — «Закусочная Чака». У них не было ни утиного фуа-гра, ни жареной перепёлки с белыми грибами, но похлёбка была неплохая. По обочине, пока Фил вёл машину, шли несколько местных: пара деревенщин в комбинезонах и печально известный Безрукий человек, которого Фил помнил с раннего детства. Каждый день он ходил из Кроуэнсвилльского трейлерного парка в Snoot’s Liquors, брал бутылку Bushmills, а потом возвращался обратно пешком. Каждый день, всё как по маслу. И это была хорошая пятимильная прогулка.

«Этому парню, должно быть, уже сто лет», — удивлённо подумал Фил.

Некоторые вещи никогда не меняются.

Фил снова сделал поворот.

Один из пешеходов неторопливо спустился по обочине.

«Жители холмов», — решил Фил, как только разглядел их получше.

Мальчик, в его позднем подростковом возрасте, выглядел высоким и долговязым, и у него была неправильная походка, как будто его колено болело. Длинные чёрные волосы свисали жирными прядями, а издалека лицо мальчика больше напоминало грязное пятно.

«Надеюсь, этот парень с холма идёт в магазин за мылом».

Одежда его тоже оставляла желать лучшего: она липла к телу, как вонючие тряпки, залатанные клеёнками, старыми полотенцами, кусками другой одежды.

«Да, это люди с холмов, всё в порядке», — Фил был уверен в этом, пока…

Фил вздрогнул.

Пока он не подошёл достаточно близко, чтобы разглядеть детали.

«Господи, его лицо…»

Одна половина лица мальчика вытянулась вперёд, другая, казалось, впала. Из-за искривлённого носа одна ноздря казалась крошечной, как дырочка от колышка, в то время как другая расширялась до четверти диаметра. А надбровная дуга была совершенно лишена бровей.

И глаза…

Глаза крикеров!

У парня на лице сверкнули красного цвета огни.

Крикеры.

Так их здесь называют. Вырожденцы, живущие глубоко в лесах. Хотя о них часто говорили, на самом деле их редко видели. Фил видел их всего несколько раз за все годы, что жил здесь. Крикеры были с врождёнными уродствами уже на протяжении нескольких поколений до такой степени, что большинство из них имело практически все возможные физические дефекты: уродливые головы и лица, руки и ноги разной длины, один глаз больше другого. Фил слышал, что некоторые рождаются без глаз и без рта. Чтобы усилить трагедию, психические дефекты были столь же очевидны. Некоторые крикеры вообще не могли говорить, а многие из тех, кто мог, могли только бормотать слова, которые не имели смысла. Как и жители холмов, крикеры были тайной любого захолустного городка — непризнанной, как будто их вообще не существовало.

— Ну, вот и он! Я уже начал думать, что ты меня надуешь, — сказал шеф Маллинз из-за своего огромного захламлённого стола.

Фил опешил: полицейский участок в Крик-Сити казался гораздо меньше, чем он помнил, он был тесный и душный. Через заднее окно он видел маленькую тюрьму, а рядом с ней был припаркован Pontiac Bonneville Маллинза с сиреной и красными и синими огнями. Охотничьи трофеи выстроились в ряд на полках потрёпанных картотечных шкафов шефа вместе с его заключённым в рамку свидетельством о назначении на должность начальника полиции города. Свидетельство, когда-то ярко-белое, пожелтело от бесчисленных лет, проведённых там.

— Ты сядешь или в штаны наложил?

— Вообще-то, шеф, я наложил в штаны, но всё равно сяду.

Фил пододвинул металлический складной стул и быстро отклонил предложение Маллинза выпить кофе, вспомнив, что на вкус он напоминает кофейный скипидар.

«Не могу поверить, что снова сижу здесь», — подумал он.

Тучное лицо и лысеющая голова Маллинза блестели на солнце. Он отхлебнул кофе и вздохнул.

— Держу пари, ты и за миллион лет не думал, что будешь работать на меня.

— Послушайте, шеф, вы сказали, что хотите поговорить, а я здесь, чтобы выслушать. Я ещё не взялся за эту работу.