Эдвард Ли - Ведьмина вода

— То ещё было трио, скажу я вам, — заметил Бакстер.

Фэншоу почувствовал особый восторг от неопределённого визуального эффекта картины: тёмные цвета, которые становились ещё темнее с годами, с другой стороны казались странно яркими в некоторых деталях. Кольца женщины, например, были нарисованы с такой точностью, что они казались сфотографированными, то же самое относилось и к кулону Рексалла, и к одному и тому же цвету их глаз — потрясающему зеленовато-морскому. Но фон существовал в таком явном мраке, что в нём ничего нельзя было увидеть, и чем сильнее Фэншоу вглядывался, тем всё больше думал, что там могут скрываться другие лица, как в дыму или тени.

— Это Рексалл и его дочь Эванора, — объяснил Бакстер. — И этот несчастный парень, стоящий сзади, — Каллистер Руд, слуга семьи.

— Но зачем было называть ваш отель именем Рексалла? — спросил Фэншоу.

— Рексалл построил этот дом в 1650-х годах и жил здесь до самой смерти. Конечно, всё было отремонтировано, но внешняя структура почти не была затронута — не нужно было. Это ведь дуб, пропитанный соком насекомых, лучший вид защиты от атмосферных воздействий. Так строили дома в те дни. Рексалл был уважаемым членом сообщества… какое-то время.

Фэншоу посмотрел на нерешительность Бакстера, которая, возможно, была преднамеренной.

— Какое-то время?

— Пока город не узнал правду о нём.

— Про его оккультизм, другими словами?

— О, да, всё это и многое другое.

По какой-то причине Фэншоу был заинтригован. Его взгляд постоянно переключался между глазами Рексалла и его дочери. Он собирался попросить более подробную информацию, но зазвонил звонок на стойке регистрации.

— Это меня, мистер Фэншоу. Надеюсь, вам понравится ваше пребывание здесь!

Бакстер отошёл, чтобы позаботиться о большом наплыве гостей, оставив Фэншоу в замешательстве среди множества вопросов. Он осмотрел картину ещё несколько минут, прежде чем наконец покинул проход.

Должно быть, у них здесь конвенция или что-то в этом роде, — как он догадывался о следующей толпе посетителей, ожидающих регистрации.

В основном это были пожилые люди, одетые в костюмы, многие из них были бородатые и с длинными волосами. Сразу же Фэншоу подумал об академиках. Он бросил взгляд на другой короткий зал, затем почувствовал мгновенный восторг.

SQUIRE¨S PUB — гласила табличка.

Внутри он увидел небольшой, но аккуратно обставленный бар отеля с тем же декоративным мотивом, что и сам отель. За барной стойкой Эбби полировала стаканы; она улыбнулась ему и помахала, мысленно произнося: Привет, Стю . Её глаза блестели.

Чувак, а она привлекательна, — подумал Фэншоу, — и она обещала рассказать тебе больше об истории города.

Это казалось идеальным оправданием, чтобы войти, но так же, как и он, сделала бы, наверное, дюжина гостей. Они бы заполонили бар всего через несколько минут.

Чёрт возьми! — подумал он. — Думаю, я пойду погуляю вместо этого. Я могу поговорить с ней позже, когда там будет не так много людей.

Он вернулся назад, сделал паузу и нырнул в проход. Он не знал, что побудило его сделать это, но затем обнаружил, что снова смотрит на нижнюю полку, на блестящее оптическое устройство. Он перечитал этикетку:

ЗЕРКАЛО С ВЕДЬМИНОЙ ВОДОЙ, ИЗГОТОВЛЕННОЕ ДЖЕЙКОБОМ РЕКСАЛЛОМ ОКОЛО 1672 ГОДА.

Ведьмина вода, — размышлял он. — Что бы это могло значить?

Со спортивной курткой через плечо, Фэншоу прогуливался по городу, сначала по старой причудливой улице Прошлого, потом по Главной улице. Большинство магазинов и зданий были одноэтажными. Он отводил взгляд от тех немногих многоэтажных, которые попадались на его пути.

Я просто должен быть осторожным, я просто должен быть сильным. Сколько сил нужно для того, чтобы не быть вуайеристом?

Щекотливый вопрос всегда ставил его в тупик, но доктор Тилтон никогда не переставала напоминать ему, что он не обычный человек, а страдающий от «глубокой парафильной зависимости». Фэншоу относился к привлекательным женщинам так же, как к любому другому человеку, просто наблюдение их не разжигало его странную одержимость. Наблюдать за ними, когда это было запрещено, видеть их, когда они этого не знали — вот, что было болезненно для него. Так или иначе, это был ключ к…

К моей болезни, — признался он.

Но он был здесь, чтобы забыть обо всём этом. Он не заглядывал в окна более года, и это было так сложно.

Это же и есть проявление силы, не правда ли? — пытался он успокоить себя.