Наталья Калинина: По ту сторону песни

Анфиса спрятала рюкзак в шкаф, взяла с собой небольшую сумму наличными и аккуратно заперла дом.

Солнце, будто насмехаясь над всеми бедами, брызнуло в лицо ослепительными бликами. Теплый ветер расцеловал в щеки, стирая с них остатки слез. И Анфиса, улыбнувшись солнцу и ветру, спустилась с деревянного крыльца.

Тропа заросла влажной, напитавшейся сочной зеленью после недавних дождей травой. Ноги в мягких кроссовках тут же промокли, и Анфиса добавила в мысленный список покупок резиновые сапоги. А еще решила купить сумку-тележку, чтобы не таскать покупки в руках, и, возможно, велосипед, потому что деревня находилась больше чем в километре отсюда, и это тоже было плюсом в покупке этого дома. Анфисе нужно было уединенное место, но в относительной близости от населенного пункта.

За ее участком сразу же начинался луг, и Анфиса остановилась, восхищенная естественной красотой травяного моря. Безупречную зелень нарушали яркие брызги желтых, красных и синих цветов. И эта картина невольно вернула ее в воспоминания из детства – в те немногие проблески счастья в затянувшейся мгле будней. Анфисе вспомнилось, как однажды она вышла на прогулку с пожилой испанкой Нурией, которая относилась к ней, как к родной внучке. Нурия в тот день отпросила восьмилетнюю Анфису у воспитателей и повела к себе, чтобы угостить сладким пирогом с ягодной начинкой и лимонадом. Дорога тоже вела через луг, и Нурия рассказывала Анфисе, а тогда еще – Рите Масленниковой, что-то о каждом цветке.

На секунду Анфисе показалось, что она стискивает теплую и жесткую руку своей благодетельницы. На глаза навернулись слезы, но не из-за воспоминаний, а потому что она не могла написать или позвонить Нурии. А пожилая женщина будет беспокоиться, читать в прессе объявления об отмене концертов и задаваться вопросом, что случилось с ее «пахаритой» – птичкой. Анфиса пожалела, что украдкой не отправила ей хотя бы короткое предупреждение. Но тут же напомнила себе, что тогда поставила бы под удар не только Нурию, но и близких друзей: Рыжего, Стефанию, Марину и Макса.

Она сделала медленный вдох-выдох, чтобы избавиться от ненужных сожалений, и решительно направилась через луг к одинокому дереву, раскинувшему, словно открытые ладони, густую крону солнцу. Бывший владелец сказал, что нужно дойти до этого дерева, а затем свернуть направо и, ориентируясь на старую водонапорную башню, идти прямо до дороги. И та приведет к деревенскому магазину, где можно купить товары первой необходимости. А если понадобится мебель, одежда или садовые инструменты, то из деревни до города ходит автобус, который и привезет на рынок. Покосившуюся вышку с проржавевшей бочкой наверху Анфиса увидела сразу, как только повернула направо. Оставив за спиной дерево, породу которого не смогла определить, она бодро зашагала по направлению к этой бочке и вышла на дорогу.

В сельмаге, к радости Анфисы, не оказалось других покупателей. Хмурая продавщица смерила незнакомую покупательницу любопытным взглядом, но нужное отпустила молча.

Дома Анфиса первым делом поставила чайник и приготовила большой бутерброд из толстого ломтя хлеба и ветчины, а после обеда занялась уборкой. К тому времени, когда малиновые сумерки опустились на луг, дом был вымыт до блеска. В чистое до прозрачности окно заглядывала цветущая яблоня, аромат свежести наполнил помещение, изгнав из него затхлые запахи сырости. Анфиса закрыла окна, приняла ванну и легла в чистую постель. В сон она провалилась, будто в пропасть, и, несмотря на тревоги, спала крепко и без сновидений. Разбудил ее задолго до будильника скользнувший по щеке шаловливо луч солнца. Анфиса быстро позавтракала, переоделась в удобные штаны и толстовку, заплела длинные волосы в толстую косу и вышла из дома. Первый автобус в город уходил через сорок минут. Анфиса проверила в кармане список того, что собиралась купить, и зашагала к уже знакомому дереву по примятой накануне траве.

Но, пройдя две трети пути, она увидела в земле широкую трещину, которая бежала неровным зигзагом к дереву. Анфиса присела на корточки и раздвинула ладонями луговую траву. Трещина казалась глубокой, как разлом. Ночью случилось землетрясение, но она, устав после дороги и уборки, не почувствовала толчков? Глядя себе под ноги, Анфиса дошла до дерева и обнаружила другую пугающую странность: зеленое еще накануне, сейчас оно оказалось таким лишь с одной стороны. Другая же часть кроны высохла, и траву под ней густым ковром укрывала коричнево-бурая, как осенью, листва.