Тимур Ильясов: Знамение. Начало

Еще секунда!

Еще чуть-чуть…

И все будет кончено…

Я зажмуриваю глаза… и…

просыпаюсь…

Я — в своей кровати. Рядом спит супруга. Между нами, широко раскинув руки и ноги, храпит старшая дочь. У ног, найдя уголок и скомкав одеяло под живот, сопит во сне младшая.

Проснулся я сразу, резко, без обычной утренней сонливости. Я моргаю глазами, осматриваюсь, пытаясь в полной мере осознать себя в новом пространстве. Белый потолок. Тишина. За окном занимается рассвет, освещая небо первыми розовыми лучами.

Тело неприятно холодит утренний бриз из полуоткрытого окна. А я весь мокрый от пота. Перед глазами все еще стоит картина из сна, как на нас нападают чудовища, а в ушах звенит от грохота ломающихся окон и разбивающихся вдребезги стекол. Именно в этой квартире. Именно тут….

Я вспоминаю свой ночной кошмар и восстанавливаю все в мельчайших подробностях. Удивительно точно и ярко картинки всплывают в моей памяти. Как будто и не сон это был, а реальность. Я никогда не видел подобных снов. Ярких и неотличимых от яви. Совсем никогда за свою сорокалетнюю жизнь.

Какие угодно, но только не такие. Даже когда сильно уставал и испытывал сильные волнения. Даже в детстве, когда летал, когда рос. Или в подростковом возрасте с первыми эротическими снами. Этот ночной кошмар был совершенно другим. Он был пугающе настоящим.

Может быть схожу с ума. Говорят же, что цветные сны видят только шизофреники. А мой сон был без сомнения цветной! Еще какой цветной!!! Супер-дупер 5Д IMAX с погружением в виртуальную реальность.

Я нашариваю на прикроватной тумбочке айфон и проверяю время.

7.15 утра. 15 мая 2019 года.

15 мая… 2019 года….

Эти цифры вспыхивают в моем сознании. Они что-то значат. Что-то очень важное. 15 мая. 2019 года.

Я пытаюсь понять почему. Что же есть такое важное в этих цифрах…?

И тут меня настигает озарение и я вспоминаю первый телевизионный репортаж, который я смотрел по телевизору во сне. Степь. Космонавты. Мокрое от пота лицо. Кашель. И дата — 15 мая 2020 года. Да-да!!! Именно!!! Ровно через год с сегодняшнего дня!

Какое странное совпадение. Какой странный кошмар…

Я осторожно встаю с кровати, чтобы не разбудить родных и решаю записать свой сон на бумагу, пока все хорошо помнил. И каким-то наитием я понимаю, что это очень важно — все точно записать. Каждую деталь. Каждую мелочь. Тем более эти даты… Да…, даты… Они — самые важные!

Несколько минут я мечусь по квартире в поисках бумаги и ручки и невольно в страхе осматриваясь. На то самое кухонное окно, которое сейчас стояло целое и невредимое, с видом на ту самую стройку, парковку, мусорные баки и на раскинувшееся позади застраиваемые улицы. На детскую комнату с лоджией. На игрушки выставленные в ряд на неиспользуемой девочками кровати. На надувного ослика, прислонившегося к двери. На россыпь прилепленных к стене флуоресцентных звездочек. На маленький детский шкаф с аккуратно сложенной одеждой (сколько усилий мне требовалось, чтобы добиться от детей такого порядка!)

Странно. Все очень странно…

Чистый лист бумаги нашелся среди кипы детских раскрашек, а ручку я заменил красным карандашом. Все равно. Нужно как можно быстрее все записать. И стремительным неряшливым почерком я восстановил весь свой ночной сон, почти без промедления и пауз, словно рука моя двигалась без участия сознания, движимая какой-то неведомой силой. Про репортажи, космонавтов, больницу и эпидемию. Про симптомы заражения, кашель, температуру, потливость. Про две недели после которых начинались раздражение кожи, диарея, рвота, потеря волос и кома. И еще через две недели — пробуждение в облике зверя. И про то, что в итоге надежда была только на самих себя…

Закончив с делом, я устало выдохнул, встревоженный и испуганный, но все же с облегчением, что смог сделать важное дело.

Потом я вернулся в кровать, сжимая в руках исписанный листок бумаги. До времени, когда нужно идти на работу оставался час и можно было поспать минут тридцать. Я вытягиваю под одеялом ноги, ощущая, как меня накрывает волна щемящего чувства любви к семье. И страха, что я я не смогу защитить их от того, что может произойти. От того, что было в моем ночном кошмаре.

И какое-то мерзкое чувство тяжелого предчувствия чугунной плитой оседает внутри моего живота, заставляя руку судорожно сжимать исписанный клочок бумаги.

Я смотрю на своих родных. На супругу — молодую девушку двадцати шести лет: хрупкую, нежную, тонкую. Которая имела неосторожность, будучи юной девятнадцатилетней студенткой, семь лет назад выйти за меня замуж, за мужика на тринадцать лет старше, который успешно загрузил ее тяготами и невзгодами семейной жизни, к которым она была не готова. Она спит на самом краю кровати, предоставив больше места девочкам, укрывшись в маленькое детское одеяло. Ее рот смешно открыт. Вена на изящной тонкой шее едва заметно пульсирует. Кожа на лице будто светится изнутри. Она — красивая и беззащитная. Я бесконечно люблю ее.