Александр Матюхин: Кладбище ведьм

— Держи! — сухо распорядился отец, придавил коленом пса к колодке и указал рукой на собачью морду. — Крепко держи, чтоб сучёнок не дергался.

— Прямо за пасть держать?

— Ну не за яйца же!

Тузик уже не просто скулил, а подвывал.

На лбу отца проступили капли пота.

Мальчик выдохнул, ощущая дрожь в пальцах. Сделал шаг, другой, оказался невероятно близко к распахнутой красной пасти с кривыми зубами, подался вперед и схватился двумя руками за волосатую морду, ощутил влажность собачьего носа и вязкие сочащиеся слюни.

Пес затрепыхался. Отец надавил сильнее коленом так, что мальчик расслышал глухой треск костей.

— Тише, тише, — шептал отец, поднимая топор.

Тузик сучил передними лапами, дергал мордой — стоило невероятных усилий держать её. Между зубов пошла желтоватая рыхлая пена.

На мгновение мальчик увидел глаза Тузика. Большие оранжевые глаза, похожие на желток сгоревшего яйца. Они не мигая смотрели на небо.

А затем топор опустился с коротким и тихим: «Вжжж».

Что-то громко хрустнуло. Пес резко дернулся и обмяк. Топор поднялся и снова опустился, в этот раз погрузившись лезвием в колодку. Внутри Тузика что-то надломилось, голова отделилась от туловища и осталась в руках мальчика. Он так и держал ее за пасть, не в силах оторвать взгляда от стремительно стекленеющих собачьих глаз.

Теплая жидкость обрызгала его голые ноги. Громко рассмеялся отец. Мальчик шевельнул головой. Он все еще ощущал холодную влажность собачьего носа у себя в ладонях.

— Ну вот ты и взрослый, сынок! — хохотал отец. — Совсем-совсем, мать его, взрослый!

Мальчик поднял голову к небу, прищурив левый глаз. Он невероятно сильно хотел отыскать облако в форме собачьей головы. Но небо было голубым и чистым. Без единого белого пятнышка.

Грибову на работе хватало проблем, а тут еще позвонила бывшая и сообщила, что случилось страшное.

— Этот алкаш убил маму, — сказала Надя тихим, сбивающимся шепотом. — Ударил топором, говорят, потом подвесил за ноги на верёвке в дверном проеме со стороны улицы, чтобы прохожим было видно. Соседи заметили через несколько часов, вызвали полицию. Ты же знаешь, как у них в поселке с полицейскими. А еще дороги замело… Только к утру приехали. Она там болталась всё это время. Кошмар какой-то!

Грибов представил, как бывшая сидит сейчас на кухне их старой квартиры (время — начало десятого утра, дочь уже в школе, в квартире никого, кроме Нади), налила горячего чая с лимоном, размешала пару кубиков рафинада и туда же, в кружку, капнула валерьянки. Знаменитое средство от депрессии. Надя им часто пользовалась, по поводу и без. Пару лет назад валерьянку заменяла коньяком.

— Надь, для начала успокойся, — Грибов выскользнул из душного и многолюдного офиса в коридор бизнес-центра. — Что надо сделать? Могу съездить после работы, разобраться.

— Еще как надо. Это же моя мама умерла, понимаешь?

С Надей всегда так. Не видела маму шестнадцать лет. По телефону за это время общалась с ней раз пять — холодно, с взаимными упреками, постоянно чувствовалась в Надином голосе злость и обида. А сейчас? Тон такой, словно не было у нее в жизни человека ближе, чем Зоя Эльдаровна.

— А с самим Семёнычем что? — спросил Грибов, имея в виду, конечно, Цыгана, мужа Надиной мамы.

Был это мужичок лет шестидесяти, видный в деревне самогонщик, нагловатый и с каким-то уголовным прошлым. На самом деле звали его Глебом, но кличка Цыган прижилась еще со времен популярного сериала. Глеб Семеныч ходил с пышной черной бородой, носил широкополую шляпу и курил обязательно не сигареты, а папиросы-самокрутки. С Зоей Эльдаровной он познакомился в конце восьмидесятых — перелез как-то к ней через забор по пьяни и попросил погадать, долго ли ему еще одному жить. Тоска Цыгана взяла, домашнего уюта захотел. Надина мама быстро разложила карты и сообщила, что вот оно, счастье, под боком. Цыган долго не думал, начал захаживать в гости, а потом и вовсе остался жить. Так иногда бывает с людьми за сорок — завязалась между ними, может, и не любовь, но крепкие отношения двух одиноких людей.

— Этот алкаш сдох, — выдохнула в трубке Надя. Было слышно, как она шумно и тяжело дышит. — Туда ему и дорога.

Цыган умер в ванне, рассказала бывшая. Напился, видать, до беспамятства. Когда убил маму, пошел в ванную комнату включил горячую воду, и прямо в одежде в ванну и свалился. То ли сердечный приступ у него случился, то ли захлебнулся. Точную причину смерти пока никто не сказал. Оба тела увезли в соседний поселок, Знаменский, где находился областной морг.