Дэн Поблоки - Выхода нет [litres]

– Ладно. Мы и сами неплохо с ними общаемся.

Она подтащила к себе одну из пыльных сумок, расстегнула молнию и, покопавшись внутри, вытащила нечто похожее на кассетный плеер. Доносившийся из маленького динамика монотонный хрипящий голос стал громче и разнесся по чердаку.

– Плеер, – сказала Поппи, нажав на кнопку «стоп». – Совсем дохлый.

Порывшись в той же сумке, она вытащила несколько блокнотов, ручек, маленьких полароидных фотографий и, наконец, упаковку батареек. Вставив батарейки в слот под задней панелью, Поппи нажала на кнопку перемотки.

– Возможно, если мы услышим все с самого начала…

– Мы не собираемся здесь так долго оставаться, – перебил ее Дэш.

– Ты этого не знаешь, – покачала головой Поппи. Плеер щелкнул – перемотка кончилась. Поппи нажала на «пуск».

ИЗ ДИНАМИКА РАЗДАЛСЯ бодрый голос девочки:

– Себе на заметку. Найти новых друзей, желательно нормальных, а не желторотых балбесов.

– А нельзя чуть потише? – спросил Дэш.

Поппи покрутила регулятор громкости и случайно задела кнопку перемотки. Когда она снова нажала на «пуск», послышался новый голос – мелодичный, бархатистый и испуганный, – говорила другая девочка:

– Но я где-то читала, что дом построил отец директора приюта. Он был знаменитым художником. По-моему, его звали Фредерик Колдуэлл. Несколько его картин, помнится, висели в библиотеке в Гринклиффе. Много пейзажей. А еще он писал портреты. Я слышала, что было что-то странное, связанное с его работами.

Из динамика раздался нервный смех, а потом заговорил мальчик:

– В каком смысле странное?

– Точно не знаю. Но тебе стало бы не по себе, если бы ты посмотрел на его картины.

– Мне становится не по себе, когда я смотрю на твою маму! – сказал мальчик на записи.

– Помолчи, Уилл! – взвизгнули девочки. И все участники разговора хихикнули.

– Если серьезно, – заговорил другой мальчик, – я тоже что-то такое слышал. И это происходит потому, что Фредерик Колдуэлл заключил сделку с тем, что обитает в лесу.

– Сделку? – переспросила первая девочка.

– Угу. Мой дедушка рассказывал, что в Нью-Йорке существовало тайное общество, где Фредерику рассказали, что нужно делать. Где построить дом. Как найти… существо, которое поможет ему стать богатым и знаменитым. Но он должен был заплатить. Поэтому погибла вся семья художника. Поэтому Фредерик под конец жизни сошел с ума. Как и его сын. Эта земля проклята. Много людей умерло здесь.

Какое-то время все молчали, потом первая девочка сказала:

– Как же здорово, что мы сюда приехали! – В ее голосе сквозил неприкрытый сарказм.

Азуми нажала на «стоп», и Дэш с Поппи подпрыгнули от неожиданности.

Поппи, глядя на них широко раскрытыми глазами, быстро заговорила:

– Я знала, что мы не случайно оказались здесь! То, что рассказали эти дети… Сделка? Видимо, кто-то захотел, чтобы мы…

Азуми быстро коснулась кнопки перемотки, и Поппи вздрогнула:

– Что ты делаешь?

– Слушайте, – прошептала Азуми, вновь поставив кассету на воспроизведение.

Снова зазвучали голоса:

– …и его сын. Эта земля проклята. Много людей умерло здесь. – Пауза, и затем:– Как же здорово, что мы сюда приехали!

– Зачем мы это слушаем? – спросил Дэш.

Азуми покачала головой, перемотала запись и снова нажала на «пуск».

– …проклята. Много людей умерло здесь.

Азуми прибавила громкость, и Поппи во время паузы услышала кое-что еще. Другой голос. Низкий. Он произнес:

– Вы… тоже… умрете…

А затем снова заговорил тот же бодрый голос:

– Как же здорово, что мы сюда приехали!

Азуми нажала на паузу и посмотрела на Поппи и Дэша:

– Вы слышали? – Поппи и Дэш молча кивнули. – Кто были эти дети? – спросила Азуми.

Дэш опустил взгляд на покрывало и подобрал блокноты и фотографии, которые Поппи вытащила из сумки. Из руки у него выпала полароидная карточка – четверо улыбающихся детей стоят на фоне чего-то, что очень напоминает ворота Ларкспура. Одеты в стиле годов семидесятых. Две девочки с длинными волосами и два мальчика в ярких рубашках с огромными воротничками.

– Они, наверное, приехали из Гринклиффа, чтобы исследовать Ларкспур, – предположила Поппи.

– Не думаю, что им удалось уйти отсюда, – сказала Азуми, сдвинув брови.