Валерий Роньшин - Девочка с косой и другие ужасные истории [litres]

– Ой, точно, – вспомнил капитан.

– Достань-ка его из багажника.

– Слушаюсь!

Капитан полез в багажник. А майор тем временем объяснил Самокатову:

– Технические возможности службы безопасности несоизмеримы с потенциалом нечистой силы. Поэтому постоянно приходится что-то изобретать…

Кипятков вытащил вампироискатель, очень похожий на металлоискатель.

Нацепив наушники, Гвоздь пошел по кладбищу, поводя вампироискателем над каждой могилой. Генка и капитан шли следом.

– Холодно, холодно… – бормотал в усы Гвоздь.

Пи-пи-пи… – запикало в наушниках.

– О! Уже теплее, – майор взял чуть левее.

Пиииииииии… – пошел сплошной писк.

– Горячо, – удовлетворенно произнес Гвоздь. – Гена, будь другом, сгоняй за лопатами. Они в багажнике лежат.

Самокатов сгонял.

Работа закипела. И вскоре лопаты ударились о крышку гроба.

Тук-тук-тук – постучал майор по крышке.

– Кто там? – раздался из гроба женский голос.

– Дед Мороз, – с усмешкой ответил Гвоздь. – Открывай, Снегурочка.

Крышка открылась. В гробу лежала Нестерова. Лицо у нее было обычное. Никаких выпученных глаз и торчащих клыков.

– Попалась, которая кусалась, – сказал вампирше Гвоздь. – Вылезай, ты арестована.

– Вот опера гадские, – процедила злобно Нестерова. – Даже в гробу от вас покоя нет.

Вампирша вылезла, и Кипятков – клац-клац – защелкнул у нее на запястьях наручники.

И Нестерову повезли на допрос.

С первых минут допроса стало ясно, что Нестерова – это не Купоросов.

– Я не буду отвечать на ваши вопросы, – надменно заявила она.

– Тогда распишитесь, что отказываетесь от дачи показаний, – подвинул к ней бумагу Кипятков.

Вампирша смахнула листок со стола.

– И расписываться не стану!

– Так дело не пойдет, – покачал головой майор.

В ответ Нестерова разразилась наглым смехом:

– Ха-ха-ха…

– Смеется тот, кто смеется последним, – напомнил ей Гвоздь.

– Ой, напугал… Да что вы мне сделаете, менты поганые?

– Осиновый кол в сердце вобьем. Как в старину с вампирами поступали.

– Не имеете права! – взвизгнула вампирша. – Это не по закону!

– А если хочешь по закону, то отвечай на вопросы, – отрезал майор.

– Ладно уж, – нехотя согласилась Нестерова. – Задавайте свои дурацкие вопросы.

– Фамилия, имя, отчество? – начал вести протокол допроса Кипятков.

– Нестерова Екатерина Васильевна.

– Год рождения?

Вампирша смерила капитана презрительным взглядом.

– Дамам такие вопросы не задают.

– Ты сейчас не дама, – заметил Гвоздь, – а подследственная. Уразумела?

– Уразумела, – буркнула Нестерова.

– Итак, год рождения? – повторил вопрос Кипятков.

– Тысяча восемьсот девяносто пятый.

– Год смерти?

– Тысяча девятьсот двадцать шестой. Я жертва красного террора.

– Знаем мы, какая ты жертва, – сказал майор. – Читали твое уголовное дело. Оно похлеще любого «ужастика» будет.

– Это сфабрикованное дело! – заверещала вампирша.

– Не верещи, Катя. Лучше скажи, где Хозяйка?

– Какая еще Хозяйка?

– Сама отлично знаешь – какая.

– Нет, не знаю.

– Советую не запираться. Тогда суд учтет твои чистосердечные признания. И, возможно, заменит двадцатую статью на более легкую.

– Что еще за двадцатая статья?

– А ты разве забыла, где мы тебя арестовали? И что было до ареста? Кто его укусил? – Гвоздь указал на Генку. – Пушкин, что ли? Не-е-т, дорогуша, ты укусила. А это статья двадцатая, пункт «д» – «вампиризм». Пожизненное заключение, без права амнистии.

В глазах вампирши мелькнула тревога.

– Нет такой статьи, – неуверенно произнесла она.

– Уголовный кодекс показать?

Нестерова угрюмо молчала.

– В общем, так, – припечатал Гвоздь, – либо ты сейчас все рассказываешь, и тогда я ходатайствую перед начальством о смягчении твоего приговора; либо отправишься в знойный Магадан без всякого смягчения. Даю тебе три секунды на раздумье.

– Согласна, – поспешно ответила вампирша.

– Ну и где твоя Хозяйка? – вернулся к первоначальному вопросу майор.

– Не знаю. Она появляется, только когда ей чего-то нужно.

– Ее приметы?

Маленькая, толстая, старая.

– А может, высокая, худая, молодая?.. – Гвоздь в точности описал Риту Курочкину.

– Несколько раз и в таком прикиде приходила, – кивнула Нестерова.

– А от Самокатова что ей надо?

– Сердце. Для магического ритуала.

– Именно его сердце?

– Да, именно его.

– А почему – именно мое? – чуть ли не с обидой спросил Генка.