Артуро Перес-Реверте - Клуб Дюма, или Тень Ришелье [litres] [El club Dumas o La sombra de Richelieu ru]

— Я был бы очень признателен, — обратился он наконец к хозяйке дома, — если бы вы сообщили, знали вы или нет о существовании этой рукописи.

Он протянул ей папку и при этом невольно коснулся пальцев с длинными ногтями, покрытыми кроваво-красным лаком. Или это ее пальцы коснулись его руки? В любом случае едва заметное касание свидетельствовало: акции Корсо взлетели вверх. Он даже поспешил изобразить приличное ситуации смущение и нервно взъерошил волосы надо лбом так, чтобы этот неуклюжий жест показал ей: ему не часто приходится докучать красивым вдовам. Теперь голубовато-стальные глаза смотрели не на папку, а на него, и в них вспыхнула искра интереса.

— Откуда же? — спросила вдова.

Голосу нее был низкий и чуть хрипловатый, словно после дурно проведенной ночи. Она все еще не давала воли любопытству и папку не открывала, будто ожидая от Корсо чего-то еще. Но он лишь поправил очки и состроил серьезную, соответствующую обстоятельствам мину. До сих пор шла официальная часть визита, так что свою коронную улыбку — улыбку честного кролика — он приберегал для более подходящего момента.

— До недавнего времени рукопись принадлежала вашему мужу. — Тут он запнулся, но потом все-таки добавил: — Царствие ему небесное!

Вдова медленно кивнула, словно услышала именно то, что хотела услышать, и открыла папку. Корсо смотрел поверх ее плеча на стену. Там между подлинником Тапиеса [18] Антонио Тапиес(р. 1923) — испанский художник. и еще одной картиной с неразборчивой подписью висела в рамке детская работа — пестрые цветочки, имя и дата: «Лиана Ласаука. Курс 1970/71 г.». Корсо счел бы это весьма трогательным, будь он способен выдавить из себя хоть одну слезинку при взгляде на цветы, птичек, а также на девочек со светлыми косичками и в гольфах. Поэтому он равнодушно перевел взгляд на фотографию в маленькой серебряной рамочке: покойный Энрике Тайллефер S. А., с золотым дегустационным бокалом, висящим на шее, в фартуке, делавшем его слегка похожим на масона, улыбался в объектив; в правой руке он держал одну из самых популярных своих кулинарных книг, в левой — блюдо с молочным поросенком по-сеговийски, которого собирался разрезать. Возможно, подумал Корсо, преждевременная кончина избавила его от бесчисленных проблем, порожденных холестерином и подагрой. А еще с холодным любопытством профессионала он задался вопросом: к каким уловкам прибегала при жизни супруга Лиана Тайллефер, когда желала испытать оргазм? В поисках ответа он снова метнул быстрый взгляд на бюст и ноги вдовы, но к определенному выводу не пришел. В ней, конечно, слишком сильна была женская природа, чтобы она довольствовалась только молочными поросятами.

— Это текст Дюма, — сказала она, и Корсо тотчас напрягся и весь обратился в слух. Лиана Тайллефер постукивала красным ноготком по пластиковому конверту, защищавшему страницу. — Та самая глава, знаменитая. Конечно, рукопись мне знакома. — Она склонила голову, и волосы упали ей налицо — теперь вдова недоверчиво взирала на гостя из-под светлой завесы. — А как она попала к вам?..

— Ваш муж продал главу мне. И я должен доказать ее подлинность.

Вдова пожала плечами.

— Насколько мне известно, рукопись настоящая. — Лиана Тайллефер с тяжелым вздохом возвратила ему папку. — Высказали, продал?.. Как странно! — Она задумчиво помолчала. — Энрике так гордился ею.

— Возможно, вы припомните, где он ее приобрел.

— Боюсь, что нет. Кажется, это был чей-то подарок.

— А ваш муж коллекционировал автографы?

— Думаю, других, кроме этого, у него не было.

— И он никогда не говорил о намерении продать рукопись?

— Нет. О продаже я узнала только от вас. Кто же ее приобрел?

— Один книготорговец, мой клиент, и, как только я соберу необходимую информацию, он выставит автограф на аукцион.

Тут Лиана Тайллефер решила, что гостю стоит уделить чуть больше внимания; его акции на местной бирже снова поднялись в цене. Между тем Корсо снял очки и принялся протирать их мятым платком. Без очков он выглядел беспомощным, о чем прекрасно знал. Когда он, совсем как близорукий крольчонок, щурил глаза, всем сразу хотелось взять его за руку и перевести через улицу.

— Это ваша профессия? — спросила вдова. — Устанавливать подлинность рукописей?

Он уклончиво кивнул. Теперь он видел вдову расплывчато, зато почему-то казалось, что она находится ближе, чем раньше.

— Иногда я также ищу редкие книги, гравюры и тому подобное. И этим зарабатываю на жизнь.