Максим Хмелёв: Калис

И вот к этому человеку я должен буду отправиться завтра утром.

А, может, отменить поездку?

Ведь странные они эти писатели, особенно мистики, а уж про этого и говорить нечего.

Нет, поздно, я уже обещал Лесе и теперь не могу отказаться. Да и к тому же, как это будет выглядеть со стороны: большой мальчик испугался неизвестно чего, заполз под кровать и сидит там, поджав ножки. Нет, не бывать такому!

Приглаживая свои короткие черные волосы, он отошел от окна. Подошел к столу и, взяв из верхнего ящика папку с документами, быстрой походкой вышел из кабинета.

Юная девчушка, приехавшая из деревни поступать в театральный институт. Первые эпизодические роли в кино, еще на втором курсе Щепкинского училища. Защита дипломной работы, на которой присутствовал кумир ее детства – Салтыков.

Как она волновалась тогда, когда после защиты диплома к ней подошел сам Салтыков, пожал ее маленькую ручку, поблагодарил ее за то удовольствие, которое она доставила ему своей игрой, после чего пригласил ее в свой театр.

Первая главная роль. И все. А дальше? А дальше уже понеслось по накатанной колее, с которой, как она думала, уже нельзя будет свернуть никуда: театр, кино, известность, слава, гонорары.

А первый и единственный ее театральный агент, сам – Антон Сергеевич Пеев!

Она помнила, как в первый раз пришла к нему в кабинет; помнила тот взгляд из-под бровей, как, мол, она, простая начинающая актриска, которых в год из разных училищ выпускают пачками, осмелилась прийти к нему, ведь он даже многим знаменитостям отказывал. И тут на тебе, здрасте – она. Она хотела даже спрятаться под стол от этого взгляда, забиться в маленькую щелочку, из которой ее не будет видно. Она ругала себя за эту дерзость. Но произошло чудо, и он согласился быть ее агентом. За что? Почему? Она не знала. Это потом, через несколько лет, когда они были уже хорошими друзьями, Антон объяснил ей, что тогда ему понравился ее взгляд… В нем быо что-то магическое и притягатльное для него.

Салтыков! Пеев!

И это все ей!? ей одной!? За что? Что она сделала, чтобы заслужить это? Она не знала.

И вот сейчас…

Роль. Роль, которая сможет принести ей, нет, не славу. Славы у нее и так было очень много. Величие! После этой роли ее имя впишут большими красными буквами в скрижали истории! И разве она могла отказаться от нее? Разве хоть что-то ей сможет помешать заполучить ее? Конечно же, нет! Она знала это, она была в этом твердо уверена!

Ночь. Осеняя ночь. Она резко отличается от всех других ночей в другие времена года. Она несет в себе тревогу. Нет, не ту тревогу, которую можно пощупать руками, положить подальше на последнюю полку в пыльный чулан, который не открывали уже несколько лет, и забыть о ней. Эта тревога неосознанная. Одни считают, что это из-за умирания природы, жизнь которой хоть и циклична и после смерти ее ждет перерождение, но уже с новыми более могущественными силами. (Можно было бы считать это просто сном природы, не будь он так ужасающе долог). Другие считают, что это из-за повышенной влажности воздуха. Но как бы то ни было, но эта тревога существует.

Но не из-за этого Леся не могла сегодня уснуть. Тревога, весна, зима, осень. Ее это никогда сильно не волновало. В любом времени года она видела свои, присущие только ему прелести и достоинства.

Леся сидела на лужайке перед своим трехэтажным домом. Служанку она отпустила еще вечером. Муж уехал несколько недель назад на съемки русско-американского сериала в Чикаго.

Она была одна. В руке ее был широкий бокал на высокой ножке с мартини, который она пила неразбавленный водой. Она смотрела на черное небо, затянутое облаками, из которых практически не было видно ни звезд, ни луны. Вокруг нее было темно, да она и не стремилась сейчас к свету.

Она ждала. Ждала, когда солнце, поднявшись из-за горизонта, выглянет из-за туч и поприветствует ее своими холодными лучами.

Утром приедет Антон, и они поедут… Поедут далеко отсюда в старую гостиницу.

Когда она впервые увидела этот дом, в кабинете главного продюсера, эту, так называемую, гостиницу у нее чуть не случился шок. Старое, деревянное, покосившееся здание, которому насчитывалось, наверное, уже несколько столетий.

– И что Макс делал там, в этой рухляди, популярный писатель, владеющий огромным домом в Подмосковье? Или, может, были правы все те, кто считал его сумасшедшим неврастеником, перекладывающим свои страхи на бумагу. Но хорошо, черт с ним, с этим Змеевым. Но она? Зачем ей ехать туда? Зачем тащить туда Антона? Но с Антом-то все предельно ясно, ей просто страшно ехать в эту глушь одной. Она прекрасно знала такие места, недаром она все детство провела в деревне. Она прекрасно знала тот ореол славы, который, словно паутиной, оплетает такие места. А ей, что нужно? Эта роль? – Леся сделала маленький глоток из бокала и потеплее, укуталась в плед. Светало. А ранним утром, особенно осенью, незадолго до выхода на сцену солнца, начинается жуткий холод. – Чего она хочет? Величия или? А, может, она даже сама себе не хотела признаваться в этом: ее это место, этот дом, этот лес, просто поймали на крючок, словно маленькую рыбку в водоеме, и им осталось только подсечь и притянуть ее к себе. Ведь, если говорить по правде, и не обманывать себя, что она боялась сделать: культовый писатель, модная актриса, но даже этого мало. Мало, для того чтоб получился по-настоящему кино-шедевр, который может принести величие. Тогда ради чего ей ехать туда?