Владимир Третьяков - Остаться или уйти

С высоты холма деревенька была видна, как на ладони. Сергей сбросил с плеча котомку, достал из нее видавшую виды алюминиевую флягу и, опустившись на траву, начал жадно пить теплую, уже имеющую неприятный запашок, воду.

Метрах в ста от того места, где он решил отдохнуть, протекала неширокая, метров пятнадцать шириной, но достаточно быстрая, речушка. Если спуститься с холма по грунтовой дороге, которая упиралась в полуразрушенный мост, то можно бы набрать свежей воды. Но пройденные за последние несколько дней километры сейчас звенели колокольным набатом в ногах, а потому Сергей решил дать им роздых. Хотелось просто поваляться на зеленой травяной перине, а заодно осмотреться там, куда его занесла судьба.

С неба вовсю припекало жаркое майское солнце, а послеобеденную тишину нарушал лишь стрекот кузнечиков, да птичий гомон, доносившийся откуда-то свысока. В самой же деревне было очень тихо и не отмечалось и никакого движения.

Сергей потянулся к котомке и достал бинокль, пожалуй, самую ценную из своих личных вещей. Он прихватил эту цейсовскую оптику, когда увольнялся из армии, вовремя поняв, что офицерская служба не для него. С тех пор, куда бы ни переезжал, и как бы ни было трудно, не расставался с этим сделанным самому себе подарком.

Подняв бинокль к глазам, и наведя резкость, Сергей, как опытный военный на рекогносцировке, не спеша начал осматривать деревеньку. Скорее всего, это была именно та, о которой ему недавно рассказал бомж, с которым довелось ночевать у костра под мостом.

Сергей спустился туда, заметив огонек горящего костерка. Бомж, увидев его, хотел вначале «сделать ноги». Однако, поняв, что перед ним такой же, как и он, бродяга, успокоился, пригласив гостя разделить с ним немудреный ужин, состоявший из нескольких черствых кусков хлеба, да нескольких кусков мелко нарезанной селедки. Скорее всего, эта снедь была подобрана на какой-то помойке, но Сергей уже давно не мучился брезгливостью, привыкнув питаться всем тем, что подает ему Бог. Внеся свою долю в виде початой бутылки минералки, да нескольких пирожков с картошкой, коими удалось разжиться на выставке чего-то там кулинарного, Сергей окончательно расположил к себе хозяина подмостовой территории. Познакомились, поели, после чего Василий, так звали нового знакомого, от щедрот своих выделил пару картонных коробок, которые неплохо сохраняли тепло во время ночного сна. Пока укладывались на ночевку, Сергей поделился своей мечтой.

– Надоело все, – сказал он. – Хочу податься в сельскую местность, где можно найти заброшенный дом, да и зажить там в свое удовольствие. Руки на месте, кое-что умею, так что, не пропал бы.

– Есть такое место, – после паузы отозвался Василий. – Там не то что дом, а целая заброшенная деревня есть. Я как-то проходил по тем местам, так остался на ночь. Но потом ушел. Ни души там нет, жутко…

– А где она находится? – поинтересовался Сергей.

– Это… – начал Василий, и в мельчайших подробностях объяснил, как добраться до деревни.

Сергей не стал медлить, собрался в путь уже на следующее утро и, похоже, сейчас нашел то, чего искал.

Минут десять он водил биноклем из стороны в сторону, внимательно разглядывая крыши и дворы домов, но так и не заметил даже малейшего человеческого движения в деревеньке. Там лишь едва заметно шевелилась под слабым ветерком листва огромных пирамидальных тополей.

– Пусто! – сам себе сказал Сергей. – Так и есть, никого нет.

Он снова потянулся к котомке, достал из нее сухарь, от которого начал отламывать маленькие кусочки, медленно пережевывая их. Бедственные для него времена научили бережному и экономному отношению к еде. Теперь он, даже сам того не ведая, ел по науке. Не переедал по понятным причинам, употребляя очень мало мяса. В основном – хлеб, как правило, очень черствый, или же сухари, овощи да фрукты, которые удавалось набрать на огородах и дачных участках. Так и жил, подобно птичке божьей: то там ущипнет, то здесь ухватит. Но здоровье от этих кажущихся невзгод не пропало, а даже наоборот. Сергей не курил, почти не пил, даже когда ему предлагали. Постепенно ушли лишние килограммы, и хотя он смотрелся несколько старше своих сорока трех из-за рано появившейся седины, она его нисколько не портила.

Иногда он сам себе задавал вопрос: ради чего он теперь живет, и не находил ответа. Прежнюю жизнь с женой почти не вспоминал. Детей у них не было, так что ничего их не связывало. Обман Татьяны, которая лишила его всего, Сергей поначалу воспринял очень болезненно, как и всякий нормальный человек может воспринять предательство.