Инна Жугинская: Одержимые

— Привет, Кэрри! — воскликнула Зара, обнимая, и целуя меня. — Как же давно мы не виделись!

— Ты похорошела! — Елька широко улыбнулась, демонстрируя свой идеальный загар на шее. — Я отдыхала на Кипре. Там просто класс!

— Я, в основном, пробыла в Лондоне, — призналась я. — Работала с сестрой, помогая ей с её коллекцией украшений.

— М-да… — протянула Ная. — Ну и как там Эмма?

— Готовится к своему четырнадцатому дню рождения. Намерена оттянуться по полной! — я от души рассмеялась.

Сильные руки обвились вокруг моей талии, и только после этого в нос ударил запах одеколона после бритья.

— Джексон! — воскликнула я, и, повернувшись к нему лицом, обняла.

— Кэрри, детка, — проговорил он, посмотрев мне в глаза. — Я скучал.

Ответом послужил мой поцелуй. Я любила Джексона, но чего-то мне в нем не хватало, и я чувствовала себя виноватой. Так как еще являлась девственницей, как бы это глупо не звучало. Он знал и не торопил меня, пусть и держал обиду. Я не винила Джексона за это, так как считала себя не готовой к такому решительному действию.

В отличие от меня, подружки шли в ногу со временем. И не знали про мой маленький секрет. Иногда и лучше. Я не намерена разглагольствовать на эту тему всем, считая это сугубо личным делом каждого человека, и не с каждым поговоришь на такую тему. Только с очень близким человеком. Ная, Зара и Елька — просто школьные подруги, их волнует лишь то, что я ношу и где бываю. Моя личная жизнь для них слишком сложная и непонятная. Точно также и я относилась к ним.

— Ну, и как лето провел? — поинтересовалась я, нежно погладив его поруке.

Джексон закатил глаза, это значило что не очень хорошо.

— Отец снова принялся учить меня жизни. На этот раз обошлось без военных лагерей в лесу, а в офисе своей фирмы. Самое худшее лето в моей жизни, и он, между прочим, сказал, что это не конец.

Я тихо рассмеялась, позабавившись его выражением лица, когда он об этом говорил.

— Пошли! Опять опоздаем, — заволновалась Елька.

— Словно всегда приходили вовремя, — заметил Джексон, и приобняв меня за плечи, пошёл рядом.

Как и у всех популярных девушек, у меня также имелись и враги. В основном, это ботаники или готы, а также ещё одна такая же, как и Я. Мери невзлюбила меня ещё с первых дней появления в школе. Обозлилась еще больше, когда я официально стала девушкой Джексона. Она любила его с младших классов. Из-за этого всячески пыталась мне подставить ножку. И никогда у нее ничего не выходило, Мери оставалась в дураках, так как я всерьез к ней не относилась, и это ее сильней раздражало и злило.

Не успела я преступить порог класса, как по школьному радио предали:

— Кэрри Тимберли, срочно к директору!

Я удивленно посмотрела на Джексона и подружек. Они были удивленны не меньше, чем я. Это что еще за розыгрыш? Меня никогда не вызывали в кабинет к директору, тем более, я не знала, за что. Мой взгляд остановился на Мери. Она с отрешенным видом смотрела в окно. Точно не ее проделки, она бы с насмешкой посматривала на меня.

Ничего не понимая, я побрела к кабинету директора. Не успела я потянуться к дверной ручке, как из кабинета директора вышла… Мама?

— Что ты здесь делаешь?

— Хорошо, милая, что я тебя встретила. Для тебя у меня хорошая новость, — она, улыбаясь, взяла за руку. — Отец хочет, чтобы ты окончила школу не здесь, а в закрытой школе.

Мама всунула мне в руки красивую брошюру. У меня пропал дар речи. Открыв рот, я смотрела на нее, и не могла произнести ни слова. Чмокнув меня в лоб, мама сказала:

— Увидимся вечером на ужине.

Я заторможенная смотрела вслед матери и не верила. Это не могло быть правдой. Шутка. Кто-то намеренно насмехается надо мной. Дверь директорской открылась, и ко мне обратилась секретарь:

— Кэрри Тимберли, проходите.

Сглотнув, я вошла, плотно прикрыв за собой дверь. Сердце предательски учащенно забилось в груди. Я не могла уехать от сюда. Как же мои друзья? Джексон… Я повернулась лицом к секретарше. Она демонстративно поставила на стол коробку для вещей.

— К концу учебного дня вы должны освободить шкафчик.

Я смотрела на темнокожую женщину так, словно она говорила на непонятном мне языке.

— Что-то не так? — поинтересовалась она, покрутив между пальцами карандаш.

Это послужило последней каплей, и я взорвалась.

— Да, не в порядке! — воскликнула я, схватив со стола коробку. — Меня без предупреждения переводят в закрытую школу, не удосужившись поинтересоваться моим мнением.