Виталий Вавикин - Демон. Книга первая

– Муж Марии Блонской? – удивилась Ульяна.

– Он подходил под мое описание, у него были причины, первой жертвой стала его жена, разве этого недостаточно?

– Я слышала другую историю. Там главным подозреваемым был ты.

– Это неправда.

– Откуда мне знать?

– Меня бы давно арестовали.

– Ты умен и изворотлив.

– Если ты веришь в эту чепуху, зачем затащила меня в этот дом? Разве тебе не страшно?

– Страшно, – Ульяна подошла к Мольбранту, пытаясь заглянуть ему в глаза. – Но я не думаю, что ты псих. Ты не станешь убивать ради удовольствия.

– Любишь пощекотать себе нервы, да?

– Очень.

– Мне придется тебя разочаровать. Я не убийца.

– Кто бы им ни был, он до сих пор на свободе.

– Но не здесь.

– Кто знает, – она взяла Мольбранта за руку. – Покажи мне, где произошло первое убийство.

Они прошли в комнату Марии Блонской.

– Здесь все прибрали после того случая, – сказал Мольбрант.

– Понимаю.

Ульяна прошлась по комнате, словно хотела впитать в себя атмосферу дома, атмосферу той далекой ночи. Запах смерти, безумия. Здесь сейчас…

Они покинули особняк пару часов спустя. Нарушили стройность тишины своим присутствием, оживили на мгновение застоявшийся воздух и вновь бросили умирающий дом на растерзание пыльному времени.

Но дом не был одинок. Эти стены служили темницей для заключенного здесь узника. Его мертвенно-бледные глаза не мигая смотрели в пустоту, словно там еще сохранился след недавних гостей. Прямые белые волосы, обрамляя бледное, запечатлевшее в своей неподвижной гримасе скорбь лицо, падали ровными прядями на плечи. Он томился здесь давно. Очень давно. Застрявший между мирами ренегат. Лишенный свободы отступник. Эти стены были его оковами. Это одиночество было его карой. Изоляция, бездействие, тишина. А где-то далеко цветет и распускается дивный и древний мир. Но увидеть его можно лишь из окна. Почувствовать, лишь вдохнув запахи людей, которые приходят в дом. В этот проклятый дом.

Когда Антон Ламзин познакомил родителей с Ульяной, они одобрили его выбор. Симпатичная, порядочная, целеустремленная девушка – так решили они. Конечно, они не могли видеть уродливого азоля, что влачился за ней. Азоля, доставшегося ей от прошлого парня. Но справедливости ради нужно отметить, что азоль этот засыпал. Он не мог оставаться один. Ему нужен был хозяин. Хороший хозяин, с которым они спляшут не один головокружительный танец. Иначе азоль погрузится в вечный сон. Он чувствовал, как тяжелеют его веки, наливаются свинцом. Поэтому он покинул прежнего хозяина и ушел к Ульяне. Но и Ульяна не могла дать ему то, чего он хотел, не могла прогнать надвигающийся вечный сон. И уродливому азолю оставалось рыдать и пытаться не заснуть.

В эту ночь, когда родителей Антона не было дома, когда Ульяна согласилась прийти, а сам Антон был так сильно взволнован, что путался в словах, умирающий азоль надеялся на призрачный шанс отсрочить свой сон. Продержаться совсем чуть-чуть, чтобы найти нового хозяина.

– Я так долго ждал этого момента, – признался Антон, когда они с Ульяной прошли в спальню.

– Ты каждый раз говоришь это.

– Правда?

– Что, уже не помнишь?

– Нет, конечно, помню, просто… – Антон замолчал, увидев, что Ульяна начала раздеваться.

Она делала это неторопливо, словно собиралась лечь спать, а не заняться любовью. Но Антона волновал сам факт, а не то, как это происходит. Он спешно разделся и забрался под одеяло. Ульяна сложила свои вещи на стул и легла рядом. Цеплявшийся за ее ноги, азоль обреченно заскулил, чувствуя, насколько безразлична к происходящему хозяйка.

– Не так быстро, – попросила она Антона.

– Так лучше? – заботливо спросил он.

– Да. Только не торопись.

– Не могу. У меня так долго никого не было.

– Попытайся не думать об этом…

Из глаз азоля покатились слезы отчаяния. Неужели это все? Неужели конец?

– Извини, – тихо сказал Антон.

– Ничего страшного.

Они замолчали, неловко глядя в потолок.

– Ты останешься у меня на ночь? – осторожно спросил Антон.

– Надеешься на утренний секс?

– Немного. Так ты останешься?

– Останусь.

Ульяна встала с кровати, надела его рубашку и пошла в туалет. Вцепившийся в ее ногу азоль мирно спал, не обращая ни на что внимания. Безумные танцы этого беспокойного существа были закончены.

Полина Добронравова вспоминала Антона, хотя расстались они больше года назад. Вспоминала даже с другим мужчиной. Особенно с другим… Сравнивала. Антон был отвратительным любовником, но хорошим другом. Глеб Гуров был хорошим любовником, но отвратительным другом. К тому же он был старше почти на пятнадцать лет – никакого будущего, лишь танцы плоти, к которым снова и снова склонял Полину азоль. Именно этот азоль убедил Полину бросить Антона ради альковных тайн и безумных танцев. И азоль ликовал. Ликовал больше года. Но что-то изменилось.