Андрей Гамоцкий - Дом равнодушных

Толя подошел и стал сверлить Макса глазами. Тот же рассеянно наблюдал за отъезжающей маршруткой. Она неуклюже сдавала назад, едва не задевая автобус. И как затем водила резко рванул вперед и влево. Чтоб уже через несколько метров грохнуться в колдобину, с оглушительным треском. Маршрутка пронеслась рядом, обдавая пылью и гарью, унося с собой ряд бледных и безропотных физиономий.

– Та что с тобой такое? – заворчал недовольно Толя.

– Это курение, – со сдержанным раздражением ответил Макс.

Толя демонстративно посмотрел на часы.

– Уже почти пятнадцать часов, как ее нет. Понимаю, толку от тебя будет не ахти, но все же может поедем, а?

– Странно. За это время в вашей дыре не слепили международный аэропорт, – сказал Макс, отбрасывая окурок. – А то мне пришлось делать двухчасовой крюк.

– Если бы ты еще не спал до вечера…

– Я вплотную займусь своим биоритмом.

– От тебя несет, – сердито произнес Толя.

– Завидуй молча, пломбарь, – ответил Макс и сел в машину. Ему вдруг, после напоминания, сильно захотелось выпить. Но две припасенные бутылки остались в сумке.

Он откинулся назад, чтоб поудобней, и сладко зевнул. Тут же словил себя на мысли, что не испытывает ни выжидательной тревоги, ни панического страха. Ничего. На душе спокойно, полнейший штиль. С ней было все в порядке, это он знал наверняка. Лишь хотелось выпить.

Двигатель заурчал. Через секунду машина тронулась. Сонный и мутный, он прикрыл глаза. Будет великолепно, если удастся вздремнут.

Осталось еще около часа пути – и он приедет наконец в тот захолустный, богом забытый городок, где пропала его, Макса Шиповски, дочь. Его маленькая Касси.

– Вижу, тебя не особо интересует, как идут поиски, – проворчал Толя, нарушая молчание.

Шиповски сонно разглядывал город, что в солнце и суете жмурился за окном. Разнокалиберные здания в диком разгуле самовыражения, спины киосков, ломкий блеск витрин, тротуары с переполненными урнами, клумбы, похожие на недоразвитые монументы. Пятнистый и рыхлый, как кожа старика, асфальт. Застывшие скамейки и облепленные остановки. Ненавязчивый и скромно ютящийся по углам мусор, фильтры сигарет, будто сигнальные флажки только что побывавших здесь.

И повсеместно они – побывавшие здесь. Несметная массовка. Десятками, сотнями шагали рядом статисты телесных куч. Прошитые безразличием физиономии, занятые, спешащие и не очень, чревоугодные, похотливые, обиженные, одержимые, недополучившие, пресыщенные, загнанные, угрюмые и иные.

Места, вкривь и вкось облапанные временем. А над всем этим купол выхолощенного неба.

– А? – очнулся Макс, краем уха уловил голос Толи.

– Складывается впечатление, что тебе совершенно наплевать.

– Нет, это только впечатление, – заверил Шиповски. – Просто смотрю на город. Отвык совсем. За границей по-иному все. Люди… другие какие-то…

– Другие? Это как, другие? Трехногие? – хмыкнул Толя.

– Нет, умеющие так роскошно шутить… Ты о чем говорил?

– Ты даже не спрашиваешь, как идут поиски. Что случилось вообще.

– А как они могут идти, если Касси до сих пор не найдена.

– Ну, теперь приехала ищейка, и все разрулит.

Шиповски томно закатил глаза. Теребя наушник, задумчиво смотря в окно, он слушал монотонную болтовню Толи.

Касси ушла из дому в начале десятого, вместе с подружкой, Викой. Около двенадцати должна была вернуться. Но не вернулась. Сара проснулась утром и не обнаружила ее в комнате. Поначалу она не сильно тревожилась, поскольку последнее время Касси часто остается у подруг на ночевку. Но в этот раз, правда, она впервые не предупредила и не написала, как обычно, смс. Сара набрала Вику. Та, спросонья наверняка, ответила, что Касси должна быть дома. Что они вместе дошли до площади, а там разошлись. И вот. Касси все еще нет.

– Что скажешь? – помолчав, спросил Толя.

– Скажу, что с ней все хорошо.

– Хорошо? – раздраженно хмыкнул Толя. – Ну раз ты все знаешь, то может и расскажешь сразу, где ей хорошо и почему все это время она не выходит на связь?

– Точно не скажу, – ответил Шиповски, и Толя наигранно всплеснул руками. – Думаю, скорее всего у одной из подруг прячется. Напилась снова, как в прошлые выходные, вот и стыдно возвращаться. Ждет, пока попустит немного.

– Ага, тебе даже это известно. Видишь, девочка в папочку пошла.

– Хоть не тянет чужие гнилушки выковыривать, и то спасибо.

Толя бешено покосился на Шиповски. Но промолчал.

Они выехали за черту города. По залатанной дороге, дребезжа и минуя особо глубокие рытвины, машина стремительно неслась вперед. Обнесенная лесопосадками обочина обманчивой одинаковостью проматывалась перед взглядом, как пленка.