Александра Сказкина - Прикосновения синей бабочки

– Проснись, соня! Счастье свое проспишь, – кричала рядом подружка.

Что-то с тобой не то происходит, подруга! дребедень какую-то читаешь, в секту что ли вступила? Парня давно бы уже себе завела и не заморачивалась. Мне бы твои внешние данные, я бы давно олигарха подцепила, а своего Тёмку в альфонсы взяла.

Ника слушала пустую болтовню подружки, но казалось, что какая-то её часть там, в дивном полусне, ещё созерцает прекрасную бабочку цвета индиго, живущую в густых зарослях травы почти на самом берегу океана.

Ника добралась до дома поздно, её штормило от выпитого. Спать не хотелось. Девушка приняла душ, и устроившись в кресле хотела дочитать книжку, которую с увлечением начала несколько дней назад. Но руки сами тянулись к странной, непостижимым образом нашедшей её рукописи. Нике стало немного не по себе. Оставалась третья ступень. А что потом? Какие бездны откроются перед её сознанием. Добрый или враждебный этот мягко затягивающий в себя мир? Девушка вспомнила ужас, охвативший её во сне. Она представила бесформенных, не знающих света чудовищ, обитающих в глубинах океана.

Сжечь рукопись, не дочитав её до конца? Или всё-таки шагнуть на третью ступень, чтобы потом не жалеть об упущенных возможностях?

Ника подошла к компьютеру, который стоял на столике возле окна. За окном шелестела яркими листьями петербургская осень. Листья неторопливо кружились, повинуясь дуновению ветра, как маленькие танцовщицы, радуясь своей внезапной свободе, и совсем не заботясь, о том, что будет с ними через мгновение. В клумбе под окошком, срезанные морозом, красиво увядали астры. А их души-эльфы, потерявшие приют, бесплотные и печальные, так же кружились в последнем весёлом танце вместе с опавшей листвой. Красные гроздья рябины наклонились прямо над окошком Ники. Они приковывали к себе взгляд. Где-то она читала, что в старину люди высаживали перед домом деревце рябины, чтобы оно отводило всякое зло и дурной глаз. Вот придет недобрый человек, увидит рябину, засмотрится на её яркие грозди и забудет свои дурные намерения.

Ника представила, как красиво будет алеть рябина на снегу, который должен выпасть совсем скоро. Уже конец октября, у неё скоро день рождения, а снег всегда выпадает хотя бы немножко, в этот день. Ей стало светло и радостно и захотелось снова родиться вместе с первым снегом, не помнящим не о чём плохом. Растаять с осенним дождём, а потом снова родиться белым чистым снегом…

После их последней встречи, когда Костя примчался к Нике ночью, он часто думал о ней. Она и раньше ему очень нравилась, он чувствовал, что они находятся с Никой на одной волне, а это случается не так уж и часто, вернее было впервые в его жизни. Костя понимал, что думает о Нике ещё и потому, что чувствует некоторую угрозу нависшую над ней. Он не мог понять, откуда исходит эта угроза, и от этого становилось ещё тревожнее.

Несколько раз парень пытался до неё дозвониться, но безрезультатно. Скоро у Ники день рождения, какой подарок ей подарить, думал Костя. Ему так хотелось вновь увидеть улыбку на ее лице, сияющие бирюзовые глаза, вдохнуть запах цветочных духов и дотронуться до льющихся по плечам длинных, цвета горького шоколада волос. Она казалась ему экзотическим цветком, который по воле злых сил, был занесен в этот жестокий мир из далёкого космоса. Вероника. В её имени и вера и победа. Но почему-то такая хрупкая и далёкая.

Наконец-то она позвонила сама. На дисплее телефона высветился номер Ники. Костя обрадовался, он был почти счастлив.

– Ника, привет! – закричал он в трубку.

На другом конце провода молчали. Потом он услышал усталый, то и дело ускользающий, как будто с трудом пробивающийся откуда-то издалека голос.

– Это мама Ники, её больше нет. Она погибла. Вы были её другом. Мы не сообщили вам о её похоронах, это было так внезапно.

Голос в трубке треснул, готовый в одно мгновенье превратиться в осколки непролитых слёз. Последовало короткое молчание.

– Завтра девять дней, мы ждем вас. Соберутся все близкие друзья и родные Ники.

Далее следовал адрес кафе, где будут проходить поминки. Костя машинально записал адрес на первой подвернувшейся под руку книжке.

– Спасибо, приду.

На том конце провода послышались гудки.

Костю знобило. Он опустился на диван и закрыл лицо руками. Образ хрупкой улыбающейся девушки с грустными зелёными глазами отчётливо всплыл в его памяти.

Почему я тогда не остался? Почему не предпринял никаких, пусть бы они оказались безуспешными, попыток оградить Нику от надвигающейся беды. Ведь я тогда почувствовал эту опасность, нависшую над ней. Как бы хотелось вернуться в ту ночь, чтобы заключить Нику в свои объятия и долго-долго не отпускать её. Но разве можно вернуться хотя бы на несколько минут?