Виктория Данилова: Екатеринбургский цирюльник

– Если гора не идет к Магомеду, – начал Савин, но женщина перебила его.

– Давай, без этого. Совсем необязательно было приезжать. Что, боишься, сбегу?

– Нет, не боюсь.

– Вадима нет. Он с утра уехал в салон.

– А я к тебе.

– Что ж, пошли, сделаю такому гостю кофе. Пошли, пошли, что стоишь. Будь как дома, здесь же все твое.

Савин подошел вплотную и прижал женщину к себе. Она сделала попытку отстраниться, но мужчина только крепче сжал руки.

– Если я сказала, все твое, я не имела в виду себя.

– А зря.

Сопротивление Ларисы еще больше возбуждало Геннадия. Почувствовав в руках ее тело, он окончательно забыл, зачем пришел. Мужчина стал жадно целовать ее шею, волосы, лицо.

– Боже, как же я хочу тебя, – шептал он.

Поцелуй в губы, осторожный, проникновенный и дразнящий поубавил агрессию протестующего женского организма. Савин почувствовал, как Лариса расслабилась, а по ее телу прошла едва уловимая дрожь. А когда он прерывался и лишь едва касался ее губ своими губами, женщина, желая продолжения, сама начинала целовать его. Геннадий подхватил Ларису на руки и стал подниматься на второй этаж. Он знал, где находится спальная и нес ее туда. Охваченные такой неожиданной страстью любовники ублажали друг друга снова и снова. Первой пришла в себя Лариса.

– Савин, что мы делаем? – спросила женщина, когда уже совершенно обессиленные они просто лежали рядом.

Мужчина открыл глаза и резко сел.

– А что мы делаем? Разве тебе было плохо?

– В том то и дело, что хорошо. Кто я для тебя, Савин? Ты ведь не любишь меня, я знаю.

– Я никого не люблю. Но, знаешь, ты лучшая из женщин, которые у меня были. Разве этого тебе мало?

– Какое же ты дерьмо, Геннадий Дмитриевич! – произнесла женщина и вскочила с постели. – Ты просто чудовище, чудовище, слышишь? Чудовище, для которого не существует никакой морали, – продолжала она. Дерьмо и чудовище! – Лариса повернулась и пошла в ванную.

Когда она вышла оттуда, Савин уже сидел одетый на краю кровати.

– Чего ты хочешь? – спросила женщина равнодушным и уже спокойным тоном.

– Только одного, чтоб ты выполняла свою работу. Я хочу, чтоб ты довела ее до конца. Да, и не советую тебе совершить какую-нибудь глупость, типа чистосердечного признания мужу. Даже не думай рассказать ему правду.

– А то что?

– Что? Да, собственно, ничего. Ничего, для тебя уже не будет ничего. Просто не станет Ларисы Кныш, а уж тем более Анжелы Кислициной.

– Даже так?

– Даже так, – повторил Савин. – Я даю тебе неделю. Пусть твой супруг делает сейчас все, что хочет. Не надо пока тянуть его ко мне в клинику. Пусть расслабится, он имеет право. А через неделю ты дашь ему вот эти таблетки. Не бойся, они не убьют его и даже не навредят. Он просто почувствует себя плохо и сам захочет обратиться ко мне. Ты все поняла? Приедешь вместе с ним. Я думаю тебе не сложно выполнить эту мою маленькую просьбу. А пока, пока отдыхайте, наслаждайтесь жизнью.

Лариса молчала. Савин и не ждал от нее ответа, он посмотрел на часы.

– Мне пора. Аркадий уже заждался.– Мужчина вышел из спальной.

Женщина не пошла, его провожать, на что он не обратил внимания, ему не нужны были провожатые. Савин убедился, что Лариса не будет замышлять против него ничего, не посмеет, потому что понимает, что ее жизнь и все, что с ней связано, полностью в его руках. Довольный Геннадий Дмитриевич вышел на улицу и сел в машину.

– В клинику, – сказал он водителю.

Когда машина подъезжала к ее зданию, Савин внимательно смотрел, как выглядит со стороны его творение. С виду эта современная постройка вполне соответствовала своему названию. Клиника, как клиника. Да и внутри для постороннего взгляда не было ничего необычного. Никому и в голову не придет, что у этого здания под землей имеется еще два этажа. Именно там, в оснащенных новейшим оборудованием, лабораториях, операционных и манипуляционных, специальных боксах проводится основная работа. Геннадий Дмитриевич гордился своим детищем, и сейчас, глядя на него со стороны, он довольно улыбался.

– Здравствуйте, Геннадий Дмитриевич, – поприветствовал его охранник.– А мне передали, что вас сегодня не будет.

– Да, что поделать, отдыхать нет времени, – ответил мужчина, и, взяв ключи от своего кабинета, поспешил уйти.

Только он вошел в него, как раздался телефонный звонок. Это был Грушницкий.

– Геннадий Дмитриевич, я выполнил вашу просьбу, – сказал он без вступлений.– Вся информация об Орловой у меня. Я могу переслать ее вам на почту, скажите Е-mail и через минуту можете изучать.