Виктория Данилова: Екатеринбургский цирюльник

Тогда шел набор добровольцев для начала его эксперимента. Где, как ни в Москве, проще всего найти людей, готовых на все, чтоб зацепиться в столице. Люди, стремящиеся к воплощению своей мечты, почему-то, уверены, что именно в Москве их ждет удача, что только там они смогут добиться успеха и по-настоящему прославиться. Почему-то, все забывают, или считают, что слова «Москва слезам не верит», к ним не относятся. Но, наступает момент, и, вытерев эти слезы, расставшись с иллюзиями, они начинают искать любые способы выжить и задержаться в равнодушной столице хотя бы еще на год. С таким контингентом проблем практически не бывает.

Так в его жизни появилась Анжела Кислицина. Среди собравшихся в тот день добровольцев она была самым подходящим кандидатом для осуществления его грандиозных планов. Правда, в них не входили никакие личные отношения. Поняв, что девчонка влюбилась в него, Савин подумывал найти ей замену, но потом решил использовать и такой поворот событий. Геннадий Дмитриевич умело манипулировал Анжелой, приучал ее к красивой жизни, не обделял своим мужским вниманием, всегда брал ее с собой на отдых. Со стороны можно было подумать, что это счастливая пара, которая скоро поженится. На самом же деле Савин постепенно, приучая девушку к себе, подстраивая под свои планы, готовил из нее безотказную исполнительницу для его дальнейшей работы.

Пока Анжела вкушала все прелести столичной жизни, Геннадий Дмитриевич готовился к переезду в родной город. Он часто уезжал в Екатеринбург, контролировал строительство клиники, подбирал подходящий штат, приобретал оборудование. Перед самым переездом вспомнил Савин и о своем друге. Он навел о Лукьяненко справки и сам предложил встретиться. Как и предполагалось, Лукьяненко работал реаниматологом. Его материальному положению можно было посочувствовать. Сергей за все эти годы так ничего и не заработал, жил с женой и двумя сыновьями двойняшками в маленькой хрущевской квартире. Денег на покупку нового жилья скопить не получалось. Геннадий Дмитриевич не мог не заметить, как Лукьяненко расстроился, почувствовав себя ничтожеством на фоне преуспевающего друга.

– Да, ты молодец, Геныч! Ничего, что я тебя так называю?

– Ради бога, я пока еще не твой начальник.

– А что, может, возьмешь меня к себе? – осторожно поинтересовался Сергей.– Так все осточертело, если б ты знал. Мне ведь даже рассказать тебе нечего.

– Ну, почему же нечего? Мне все интересно. Расскажи о работе, семье.

– А что работа? Ничего интересного. Это у тебя, в Москве, работа, а у меня, так, рутина.

– Зачем же так? Разве возвращать людей с того света это рутина? Знаешь, а я ведь скоро в Екатеринбург приеду. Думаю, что смогу тебе помочь.

– Да? Что ж, я всегда готов, хоть сегодня.

– Ну, не сегодня, конечно, но очень скоро, максимум через месяц. А ты пока время зря не теряй. Отнесись к своим больным внимательнее. Меня интересуют самые безнадежные, я возьмусь за их лечение.

– Так у нас, каждый второй безнадежный.

– Мне нужен не каждый, а желательно тот, у кого нет родственников.

– Зачем тебе это? Разве это имеет значение?

– Для меня, да. Кто им поможет? Они никому не нужны. Государство не будет за свой счет ставить их на ноги, не так ли?

– Тут ты прав. Что ж, я согласен.

– Ну и славно. Я оставлю тебе свой номер, как появится подходящий пациент, сразу сообщи.

– Да у меня уже есть такой. Вернее не у меня. Был я тут в гостях у Шурика Гальчина. Помнишь такого?

– Нет, но не важно.

– Ну да, он же со мной на кафедре был. Так вот, к ним доставили обгоревшего мужика. Безнадега полная. Его, конечно, поддерживают, как могут, но говорят не жилец. Да, и не имени, ни фамилии, ни документов и никто его не ищет, никому он не нужен, лежит и гниет потихоньку.

– Ты мне адресок дай.

– Кого, Шурика?

– Нет, его больнички. Пожалуй, это то, что надо. Переведем его к тебе, пусть побудет под твоим присмотром. С твоим руководством я обо всем договорюсь.

– А, вдруг, он помрет при перевозке?

– Не помрет. У нас есть на чем транспортировать подобных больных. Не помрет. Главное, ты его возьми себе. Как говоришь, его зовут?

– Так никак. При нем не было никаких документов, вернее, они сгорели. Не знаю, что там точно произошло, но, говорят жуть. Мужик и женщина в машине, она сгорела, он умудрился выбраться. Шурик говорит, у него нет лица, жуть, да и только.

– Подробности я сам узнаю. Твоя задача принять его у себя.

– Ты думаешь, наше начальство пойдет на это?