Заряна Луговая - Лавия. Обретение души

– Идут Великие!..

Великими были те, кто стоял по рангу выше Ангелов, начиная с Архангелов и Начал – непосредственных начальников Ангелов. Их энергия была настолько ярка и чиста, что на них невозможно было смотреть: Ангелы могли воспламениться от их жара. Великие заботились о своих воинах и поэтому, сдерживая энергию, закутывались в плащи. Но при большом скоплении Святости их защита была неспособна удержать Святой Дух, и он, вырвавшись наружу, превращался в полыхавшее во всё небо зарево. Жители Земли считали его капризом природы или «чем-то, не имеющим научного объяснения», или ещё проще – «небесным явлением, наблюдаемым в сумерках». Небо будто взрывалось, светлело и искрилось молниями…

Сейчас Великие спешили на Вечерний Собор, где им предстояло обсудить все перипетии прошедшего дня.

– Елена, и как это тебе разрешают появляться в школе в таком наряде? – поинтересовался отец у дочери, которая опять надела на себя какие-то чёрно-розовые тряпки.

– Эма… эма… панки – розовые поганки! – стала дразнить старшую сестру сидевшая рядом с ней за столом младшая сестрёнка.

Лена в ответ ударила ту сапогом по коленке. Девочка завизжала. Мать огляделась по сторонам и стала успокаивать детей. В пиццерии было многолюдно и шумно, и никто не заметил этого инцидента.

– Дочка, и откуда в тебе столько злости?! – не смогла удержаться мать.

– Это её обезьяны-друзья научили! – недовольным голосом заметил отец.

Лена уставилась на бумажную тарелку с недоеденной пиццей. Кусок не лез ей в горло. Родители снова «завелись». Девушка-подросток сжала кулаки и постаралась не выплёскивать наружу ярость, клокотавшую у неё внутри:

«Когда же они заткнутся?! Лучше умереть, чем целыми днями слушать их занудливый вой!»

– …Вот заберу у тебя эти блузку и юбку и выброшу их на помойку… Завтра всё выброшу!.. – причитала мать.

– …Я тебе в который раз говорю: надо увозить их из Москвы! Завтра твоя дочь ещё не то выкинет! – привычно обвинил мужчина во всём свою супругу.

– Я, что ли, опять во всём виновата?!

– Ну, началось… – закатив кверху глаза, прошептала девушка.

Зазвонил мобильный телефон. Лена поднесла его к уху и – о, радость! – услышала, наконец, голос подружки:

– Ты где?

– С родоками в «Европейском», пиццу жру.

– Ок, и я тоже тут! Спускайся вниз… Знаешь, кого я здесь вижу?

– Кого?

– Твоего ненаглядного… у «Красного куба».

– Ты где сейчас?

– В отделе нижнего белья.

Лена вскочила и стала натягивать на себя чёрный плащ. Родители прекратили браниться и уставились на неё.

– Лена, у нас – ужин! – строго сказал отец.

– Спасибо, я уже сыта – вами! По горло! – злобно выпалила девушка и направилась в сторону эскалатора.

– Чтобы в десять часов была дома! – грозно предупредил отец.

Лена полуутвердительно махнула рукой.

Мужчина, потупив голову, некоторое время молчал.

– Люда, знаешь, я всё же решил, что нам будет лучше вернуться в Заозёрск. Москва – ужасный город, она всех нас разлучит!

– И что мы там будем делать, Стас?

– Мне позвонила одноклассница, Наталья Фокина. Помнишь её? Она сейчас работает в администрации города. Сказала, новому губернатору требуются профессиональные «айтишники»…

Женщина пожала плечами:

– Но там всё так… нестабильно… Не знаешь, откуда что ждать!

Станислав взглянул на жену:

– Там нам будет лучше… А теперь, думаю, ещё и безопаснее! Новый губернатор, хоть и недавно пришёл, а уже многое сделал… И ещё, знаешь что?! На нашей Проклятой Пустоши один монах начал восстанавливать монастырь!

Женщина ахнула.

– Да-да!.. И ты, Люда, сможешь пойти туда работать. Думаю, что ему нужны художники-реставраторы…

Анавем выглядел, как все Ангелы, – молодо, но его глубокий и пронзительный взгляд не мог скрыть мудрости и опытности. На вопросы о возрасте он всегда отшучивался:

– Я служу так долго, что запамятовал уже, кто из Великих ходил у меня в учениках.

Ангел был настолько ровен в общении и постоянен в привычках, что никто не мог вспомнить о каких-либо перепадах в его настроении. Неизменным многие тысячелетия оставалось и место его проживания.

Из украшенной тёмными деревянными узорами и красными бумажными фонариками восточной беседки-пагоды с плавно изогнутой по краям крышей открывался великолепный вид на пруд. По его стеклянной поверхности, лишь изредка покрывавшейся рябью волн, распластались зелёные листья лотосов. В прозрачной воде можно было наблюдать за размеренной жизнью обитателей пруда. Багровые спинки форелей, искрясь перламутром на солнце, мелькали среди водорослей, которые, подобно волосам русалок, плавно раздвигались перед рыбами. Если убрать зелёную завесу растений, то взору открывалось галечное дно необычайно правильной формы, символизирующее собой незыблемость характера Анавема. Перекидные бамбуковые мостики соединяли беседку со скалистым берегом, на котором среди камней раскинулся сад с плотными зарослями сакур, азалий и гинкго. Ангелы часто наблюдали, как среди этого мирного пейзажа Анавем, замерев в одной позе, погружался в раздумья о насущном и о вечном бытие.