Тут генерал поразил Лукова неожиданным признанием:
– Я подозревал ту пропавшую с аэропланом девушку – Галину.
– Но почему?! – изумился Луков.
– То, что она была вовсе не той, за кого себя выдавала, – это совершенно точно. Но всей правды теперь уже, видимо, не узнать. Быть может, я подозревал её напрасно.
Видя, что Одиссей растерян и одновременно удручён такой новостью, генерал дружеским тоном его пожурил:
– Э-ка вы расчувствовались! Знайте же: ставки в этой игре столь высоки, что надо быть готовым к тому, что многие вокруг вас в итоге окажутся вовсе не теми, кем казались.
Вместе с тем генерал похвалил Лукова за то, что онмолодой человек сразу после своей вербовки заговорщиками не пошёл в ЧКа.
– Вы итак у них на подозрении. Они могли заподозрить вас в двойной игре, и неизвестно чем бы это для вас кончилось. Я тоже никому не рассказывал о своём разговоре с этими господами. Дзержинский хоть и советуется со мной, но вряд ли испытывает особое доверие к бывшему жандармскому генералу, ведь мои коллеги не один год продержали его в тюрьме и на каторге. Поэтому нам остаётся самим разоблачить шпиона в экспедиции…
По лицу Лаптева было заметно, что он не слишком рад возвращению генерала. Комиссар даже не пытался оправдаться перед начальником за то, что не попытался выручить его из ЧК. Напротив, он считал, что это генерал должен оправдываться.
– Зачем вы взяли с собой погоны? – тоном обвинителя поинтересовался у старика Гранит.
Вильмонт достал из кармана пару эполет, блеснувших золотой чешуёй.
– Для белых я всё ещё генерал. Этот пропуск нам может пригодиться.
– Однако ваша предусмотрительность, Ваше Превосходительство, едва не обезглавила экспедицию.
На это старик язвительно заметил:
– Вряд ли вы бы очень расстроились, товарищ Лаптев, если бы место начальника вдруг стало вакантным. Насколько я успел заметить, вы сами не прочь его занять.
Пока решался вопрос с отправкой экспедиции дальше, необходимо было найти какое-то временное пристанище. На станции и возле железнодорожных путей теснились палатки, но и под их тонким брезентом не всем прибывающим на станцию красноармейцам нашлось место. Дымили костры, вокруг которых сгрудились «бездомные». Они покорно ждали, когда в одной из палаток освободится место, лишь бы хоть какая-то крыша имелась над головой, да стены, чтобы защитили от пронизывающего до костей степного ветра. Так что на самой станции искать убежища было бесполезно.
По соседству имелся небольшой посёлок. Вильмонт получил у начальника гарнизона специальный ордер, ибо о том, чтобы самостоятельно отыскать свободный угол, нечего было и думать. В каждой хате количество остановившихся на постой военных превышало все допустимые нормы. Куда ни кинь взгляд – в окне ли под камышовой крышей или во дворе за хлипкой изгородью из нескольких тонких жердей – обязательно маячит фигура в гимнастёрке и галифе. Дом, куда их определили для проживания, находился на самой окраине села. Старая, низкая, давно не беленная, закопченная от пола до потолка хата была полна людей. Все – здоровые и больные спали вповалку на земляном полу, один хозяин – древний старик – на лавке.
Оставаться в этом переполненном людском муравейнике было смерти подобно. Тиф начинал выкашивать людей. Поэтому генерал решил переночевать у костра, а утром снова идти к местному начальству и требовать содействия в отправке экспедиции.
Они появились не вовремя. Во дворе ЧК один из местных начальников – тот, что со шрамом спешно собирал конный отряд в погоню за снова объявившейся неуловимой бандой. Изъеденное оспой лицо чекиста, изуродованное длинным шрамом, предавало ему свирепый вид. И в данном случае внешность полностью соответствовала характеру человека. Как Луков уже успел убедиться, этот тип, похоже, был самым кровожадным в местной «чеке». Он до последнего требовал не верить фальшивым мандатам арестованных и убеждал сослуживцев пустить в расход «на всякий случай» бывшего генерала и его заступника.
Перетянутый крест-накрест портупейными ремнями в простреленной в нескольких местах будёновке со звездой командир беспрестанно отдавал приказания своим людям. Большинство его кавалеристов уже сидели в седлах с винтовками за плечами и нетерпеливо ожидали окончания сборов.
Так как другого начальства поблизости не наблюдалось, Вильмонт решительно направился к страшному чекисту. Когда генерал подошёл, тот уже вставил одну ногу в стремя.
Читать дальше