Антон Кротков - Загадка о тигрином следе. Экспедиция в логово оборотня

– Значит, вы не считаете себя нашим принципиальным противником? – неожиданно вывел из сказанного Луковым «красавчик».

Одиссея озадачило, что его слова были повёрнуты таким образом. Он не знал, что ответить. И решил, что самым мудрым будет выбрать приемлемый в сложившихся обстоятельствах компромисс с собственными убеждениями и совестью, то есть промолчать.

– Очень хорошо, – немного подождав, «красавчик» удовлетворённо слегка откинулся всем корпусом назад, и ещё шире и приятней улыбнулся арестанту.

– Вы не пожалеете о своём выборе, уважаемый товарищ Луков.

Из кабинета Одиссей вышел в сопровождении всё того же молчаливого спасителя в кожаном обмундировании, который доставил его сюда. Велев арестанту минутку обождать, сопровождающий по какому-то срочному делу зашёл в соседнюю дверь.

Неожиданно для себя Луков остался в коридоре один. Пришло осознание того удивительного факта, что в его положении бесправного узника, которого либо держат под замком, либо водят под бдительной охраной конвойных, произошла важная перемена. Пусть на несколько минут и внутри тюрьмы, но его предоставили самому себе!

Между тем за дверью, возле которой стоял Одиссей, возник оживлённый спор. Кто-то сердитый с кавказским акцентом запальчиво сказал, не догадываясь, что тот, о ком он говорит, всё ещё находится поблизости:

– Напрасно ты ему веришь, Глеб. Ясно же, что он контрик и морочит нам голову лишь для того, чтобы спасти собственную шкуру.

Луков предположил, что голос принадлежит брюнету с болезненным одутловатым лицом, то ли армянину, то ли азербайджанцу. Пока Одиссей был в кабинете, кавказец не спускал с него недоверчивых прищуренных глаз.

– Брось к нему придираться, Нубар – мягко отозвался благородный баритон «красавчика». – Он нам нужен для дела.

– Глеб, прав, – вступил третий голос. – Мы должны переступать через свою классовую ненависть, когда дело касается высших интересов революции. Сыграть ему свадьбу мы всегда успеем. А пока, раз представилась такая возможность, надо использовать его знания. Но если только попробует вилять, будет ему венчание.

Окончания разговора Луков не дослушал, так как вернулся сопровождающий его чекист. Они снова куда-то зашагали длинными гулкими коридорами и лестницами. По пути Одиссей пытался понять, что означает странная реплика неизвестного чекиста про какую-то свадьбу. Он не догадывался, что на циничном сленге местных сотрудников так принято именовать расстрел, который иногда ещё называют «венчанием со смертью».

Кабинет, в который теперь попал Луков, по контрасту с прежним был просторный и светлый. Здесь царил образцовый порядок: кресла в белых чехлах, у одной стены стоит большой книжный шкаф. В ближнем правом углу кабинета на журнальном столике необычная шахматная доска. С каждой из её четырёх сторон выстроились армии – две белые и две чёрные – всё готово к началу бескомпромиссного сражения, ведь просто поставить мат вражескому королю в древнеиндийских шахматах недостаточно. В эту игру – прародительницу современных шахмат играют до полного уничтожения неприятельских армий, пока не будет повержена последняя вражеская пешка.

В центре комнаты покрытый зелёным сукном длинный совещательный стол, за которым расположились несколько начальственного вида чекистов. Все сидят молча. Слышно только как ходит маятник за крышкой больших напольных часов и поскрипывает перо в руке сухощавого человека лет сорока в военном френче. Он сидит у дальней стены кабинета за отдельным массивным столом. Этот человек быстро просматривает какие-то бумаги и делает в них пометки. У него узкое бледное лицо с выразительными острыми чертами и ввалившимися щеками: верхнюю губу прикрывают достаточно пышные усы, подбородок венчает козлиная бородка-эспаньолка, зачёсанные назад волосы открывают широкий умный лоб. Из-за этой бороды Луков про себя назвал хозяина кабинета «козлебородым», ибо пока не знал его имени и должности. Однако сразу стало понятно – козлебородный здесь главный.

Когда Одиссей только вошёл, хозяин кабинета поднял не него внимательные уставшие глаза.

– А, товарищ Луков. Здравствуйте, – голос у козлебородого ровный и немного усталый. – Проходите, садитесь. Прошу меня извинить, необходимо завершить безотлагательное дело. Это не терпит.

Наблюдая, как хозяин кабинета медленно, вдумчиво и спокойно просматривает документы, как почтительно ждут, когда он закончит свою работу, начальственного вида чекисты, Луков проникался опасливым почтением к обладателю маленькой козлиной бородки. Чувствовалась, что в руках этого спокойного человека с негромким вежливым голосом сосредоточена огромная власть карать и миловать.