Светлана Рябова-Шатунова - Ведьмин час

«Неужели в нашем селе так много несчастных и больных?» – думала Варька.

Долго она не могла уснуть, перебирая лица увиденные во сне, и так же внезапно она провалилась обратно в сон.

На следующий день отец чинил старую швейную машинку. Она осталась в доме от тётки. Время от времени он тарахтел ею. И вот, наконец, работа была закончена.

– Ну вот, готово! Весь день провозился. Принимай работу мать.

Та радостно засуетилась вокруг машинки, планируя, что собирается шить.

– Не суетись. Сядь, – сказал ей муж. – Сначала я себе сошью чехол для ружья, а то хожу на охоту с завёрнутым в мешке. Срам один, – сплюнул он. – Ну и патронташ надо подновить.

Ночью Варя проснулась от стука машинки.

– Фу ты! – выругалась она. – Не мог утра дождаться.

Вылезать из-под тёплого одеяла ей не хотелось. Решительно собравшись отчитать отца – она села. Звук исчез. Немного посидев, Варька бухнулась головой на подушку и накрыла голову одеялом – млея от тепла и уюта своей мягкой постели – снова закрыла глаза.

Тут опять заработала машинка. Выждав несколько секунд, она соскочила и влетела на большую просторную кухню, где отец, делая машинку, отставил её там до утра. То, что увидела Варька, заставило её онеметь. За машинкой сидела старушка. Она просто нажимала ножную педаль и ласково гладила её рукой. Варя заметила, как слезинки скатывались по дряблым сухим щекам женщины.

И опять, Варя откуда-то знала, кто это и надо ли бояться. Перед ней сидела та самая тётя отца. Она знала привязанность старушки к этой вещи. Ей вдруг стало стыдно, что никто из родных не обратил внимания на эту машинку при жизни старушки.

– Это моя кормилица, – проскрипела она, повернув голову к Варе. – Когда она сломалась, тогда и я умерла…. Передай Витюшки, мою большую благодарность и низкий поклон от тётки Дарьи. Я знаю, ты видишь и слышишь, а то бы и не пришла.

Она встала и, ковыляя по кухне, подошла к стене. Протянула дряблую трясущуюся руку к выключателю и щёлкнула. Свет потух.

Варя, немного постояв в темноте, подошла и включила свет. Старушки уже не было.

В кухню зашёл отец.

– Ты чего тут? – спросил он.

– Воды попить встала, – соврала Варька, зачерпывая кружкой воду из ведра.

– А-а-а … – протянул отец. – А я, покурить. Опять, что-то весь рассыпаюсь. Всё отнимается. Да, когда же болячки закончатся? И откуда, только поналипли?

Постанывая, он уселся перед печкой на маленький оббитый мягким верхом самодельный табурет. Закинул несколько полешек в печь, которые лежали рядом, содрав с одной кору, поджег. Так он часто грел свои больные кости.

Весна в этот год вела себя капризно. То солнце пекло, как летом, то северный ветер старался выветрить всё, что мог.

– Ты ничего не слышал? – спросила его Варя.

– Сейчас?

Варька кивнула.

– Нет. Ничего.

– Да ты, поди, спал? Вот и не слышал.

– Я, спал? Да я уже часа два ворочаюсь от болей. То в животе прихватит, то под копчик как даст-даст, и ноги сразу болят, мочи нет терпеть, – жаловался отец.

– Говоришь, не знаешь, откуда эти болячки? – задумавшись, спросила Варька.

Он только пожал плечами.

– Живу-то, понимаешь ли уже долго, а оно, то там, то сям. Вот и результат.

– Нет пап, погоди. В школе на уроке физкультуры вы играли в футбол. Обуви тогда спортивной у многих не было, и многие играли прямо в кирзовых сапогах – время такое было. Так ведь?

– Так, – кивнул отец.

– И вот в одной из игр, одноклассник сильно пнул не по мячу, а тебе под копчик и сломал его. Вытерпев невыносимую боль, боясь показаться слабаком, ты еле доиграл до конца урока.

Отец с неподдельным удивлением слушал дочь, забыв даже подкурить самокрутку – он вечерами баловал себя самосадом. Так, не отрываясь, и глядел на дочь, держа её во рту.

– Затем ты старался не садиться на него. Так и привык сидеть, то на одном боку, то на другом. Даже сейчас так сидишь. Родителям боялся рассказать, потому, что мать обязательно потащила бы тебя в больницу, а ты до ужаса боялся врачей, особенно уколов. Вот так и пришел к своей болезни ног. И до сих пор боишься обращаться к ним. В твоём опасении есть и доля правды. Если осмелишься на операцию, то неизвестно, как она ещё пройдёт. Чуть не удача и всю нижнюю половину тела может парализовать. Скорей всего навсегда.

– Да уж страхи ты тут мне поописала. Я уж так поковыляю, за то на ногах.

– Насчёт живота, – дальше продолжала Варька. – Когда тебе было три года. Играя на улице, к тебе подбежал телёнок, довольно таки большой. В руках у тебя был муляж гранаты, тебе её принесли старшие братья со школы. И вот ты этой самой гранатой стукнул в лоб этому телку. Тот с перепугу не убежал, а свалил тебя и начал топтать, попадая копытами в живот. Прямо чудо, что ты остался жив.