Поль Монтер - Расплата

– Эй, Трепач, не нравится мне это место, слишком много лодок, да и баржи с товаром словно нарочно заполонили реку. Пожалуй, наткнемся на лодочников и сторожей.

– Точно, Вертлявый, надо спуститься немного ниже, там мелководье, лодочники стараются его обойти. Но повозка нипочем туда не проедет, придется тащить бедолагу на себе.

– Вот проклятье! Вдруг Красавчик уже помер, охота мне тащить на себе мертвеца.

Ха, ты вообразил, что я монах, и мой долг – провожать в последний путь усопших?

– Давай кинем монетку, она и решит, кто потащит несчастного.

Но как назло, подкинутая во тьме монета упала в траву и отыскать ее стало невозможно. Экая досада! Зря только пропало два су.

– Слушай, Трепач, давай уж понесем тело вместе, неохота мне торчать здесь до самого рассвета, того и гляди нас застукают гвардейцы с мертвяком в обнимку.

– Да, да, Вертлявый, лучше убраться поскорее, не ровен час, угодим на виселицу за то, что не совершали.

Они выволокли несчастного Жака из повозки и потащили его вдоль берега, пригибаясь как можно ниже. Ноги их скользили по размокшей земле, прислужники Перрена шепотом чертыхались и поминали недобрым словом хозяина, что навязал им опасный груз. Вот наконец и тихая заводь, высокая трава скрывает из виду, а вонь от нечистот избавила это место даже от самой завалящей лодки. Вокруг лишь обломки дерева от обшивки судна, да мусор, что прибило к берегу. Метью и Ашиль опустили Красавчика на землю и поспешили утереть мокрые от пота и дождя лица.

– Как думаешь, Вертлявый, не забрать ли попону? Она еще крепкая, сгодится на что – нибудь.

– И то дело, хозяину скажем, что сплавили бедолагу прямо в ней, вместо савана, а попону продадим старьевщику Вателю.

Но стоило им потянуть промокшую ткань, как из – под нее послышался тихий стон.

– Ох, Святой Марциал! Он еще жив! – Побледнев, прошептал Метью.

– Тихо, ты, тупоголовый осел! Ты бы еще завизжал, как девчонка при виде мыши. Может, и жив, но вскорости непременно помрет. Помоги мне столкнуть тело в воду, бедняга Красавчик потонет и смерть его будет легкой.

Трепач послушно подтащил раненого к самой кромке берега, и тихий всплеск воды убедил их, что дело сделано.

– Ай, Вертлявый! А попона – то?

– Да ну ее, пусть уж пропадает, не полезем же мы в реку за старой тряпкой. И уж по совести, Трепач, не больно мне охота любоваться на беднягу Красавчика. Мы с ним не раз ходили на дело, и парень он был ловкий и не трусливый.

– Ты прав, Ашиль, я ведь когда – то сам привез его и Хромушу из деревни, тогда он был еще совсем желторотым. Жаль, что с ним такая беда приключилась.

– Да все мы когда – то помрем, уж такая наша участь, на его месте, я не стал бы держать на нас зла.

– Это верно, Вертлявый, нашей вины нет. Видно, час его пробил, тут уж ничего не поделаешь.

Метью снял шляпу и осенил себя крестом. Глядя на него, и Вертлявый торопливо перекрестился, и оба поспешили скрыться в промозглой темноте ночи.

Потихоньку ночное небо очистилось от туч, что закрывали его с самого утра, и луна повисла над рекой, окрашивая легкую рябь в серебряный цвет. Вдоль берега, чавкая по грязи башмаками, осторожно двигались двое: маленькая, словно девочка – подросток, старушонка и огромный детина, неповоротливый как медведь.

– Пьер, сыночек, взгляни, у воды какой – то тюк, не прибило ли сюда мешок сена с баржи?

– Сено? А зачем нам оно, мамочка? У нас нет ни лошади, ни осла.

– Ах ты, мой несмышленыш, сено можно продать, и я куплю моему мальчику жареных каштанов. Ну, давай, Пьер, вытащи его на берег.

– Каштанов! – Радостно пробормотал детина и, зайдя по колено в воду, с удивительной ловкостью подхватил тюк и вынес его на берег. – Мамочка, мне сдается, что это не похоже на сено, очень тяжело.

– Так давай посмотрим, – прошептала старушонка, развязывая узел веревки. Но стоило ей отогнуть край попоны, она испуганно вскрикнула и зажала рот ладонью. – Пресвятая Дева!

– Ну вот, мамочка, – разочарованно протянул детина. – Я так и знал, что сена тут нет, вместо него мертвец, а мертвеца никто не купит.

– Тссс, тише, мой милый Пьер, – старушонка приложила палец к губам, – Мамочка сама разберется, ты пока смотри по сторонам, как бы нас не увидели сторожа, а когда нужно, я тебя позову.

Пьер кивнул и уставился пустыми глазами на берег, старательно вертя головой в разные стороны.

– Эй, сынок, иди – ка сюда. – Радостно шепнула старуха. – Пожалуй, мы выловили кое – что получше тюка с сеном. Это Жак Красавчик, парнишка Каторжника, и к тому же он жив, хотя сильно ранен.