Андрей Смирнов - Болезни Белокамня

– Тихо! – выдохнула бандитка, стараясь отдышаться. – Фух! Дайте мне пару мгновений, чтобы прийти в себя!

– Ну ты пока отдышись, а мы, тем временем, вытащим трупы на продажу! – кивнула в сторону стоянки Асма. – А то голем, кажись, собирается уезжать!

– Нет! – категорично мотнула головой Сорока. – Слушайте! Я была снаружи, когда кареты въезжали в Дыру. Всего их было шесть, и они начали разделяться на площади Обрезков, разъезжаясь кто куда. Но ни в этом суть, понимаете?!

– А в чём? – нахмурился Мизинец, который порой рычал от многословности своих подчинённых.

Ну что за вечная женская привычка крутить хвостом и водить за нос, удлиняя повествование ненужными деталями?! Переходи сразу к сути, будь лаконичной, к чему эти километры текстов и вёдра ненужной лапши на уши?

– Всё дело в том, что чует моё сердце, что это подстава, – пояснила охотно Сорока. – По пути своего следования големы проехали целые россыпи трупов и покойников, но не подняли ни одного, в том числе чумного, а теперь вдруг возжелали их покупать?! Это ли не странности? Но дальше – больше! Проследила я тут за одними такими «продавцами», которые притащили к карете мёртвую женщину. Каюсь, хотела их ограбить ровно до тех пор, пока тех от подаренной пищи не потянуло блевать. Сначала я подумала, что это всё с ними от жадности приключилось – мол, оголодали, бедняги, и вот теперь подавились вожделенными фруктами и мясом. Я даже обрадовалась поначалу, думала, что обворовать их теперь станет ещё проще, а тут у бедолаг не только рвота, но и кровь ртом и носом пошла. Отравили их, как пить дать! Та еда, что големы предлагают – с ядом! Я в этом больше чем уверена!

– С ядом?! – ужаснулась Белогривка, в очередной раз поражаясь подлости и коварству городских обывателей и властей. – Но как так?!

– А вот так! – пожала плечами Сорока. – Властям не нужны нищие из трущоб, и чем больше их помрёт в наступившем хаосе – тем лучше!

– Если что-то решать, то делать это нужно сейчас! – сказал Мизинец, поглядывающий наружу. – Голем возиться с каретой и трупами, и, кажется, собирается уезжать! Решаем вместе – тащим трупы наружу в обмен на продукты, или остаёмся внутри?!

Он обвёл своим взором подчинённых, которые притихли, не желая рисковать после рассказа разведчицы. Ни одна из девушек не высказалась за обмен, а посему все повернулись к приоткрытому в воротах окошку, желая узнать, что же будет происходить потом. На улице же показались ещё двое продавцов, которые сами толкали небольшую телегу, в которой везли несколько заражённых трупов с язвами на теле, спеша к экипажу, где голем уже убрал опустевший сундук, и теперь возился с дверцей кареты.

– Вероятно, сейчас он отопрёт её и наружу выйдет чумной доктор или некромант, а потом они эту груду мертвецов уничтожат или… Воскресят?! – с ужасом от собственной догадки похолодела Белогривка, прильнув к окошку.

– Эй, громила! – окликнул голема один из возниц. – Ты трупы ещё принимаешь или как?!

Вместо ответа обернувшийся голем указал людям на кучу покойников, велев тем самым сгружать мертвецов туда, а сам продолжил возиться с дверцей.

– Ну, как скажешь! – усмехнулся оборванец, после чего с товарищем наклонили борт телеги, чтобы покойники скатились на землю самостоятельно.

Окоченевшие тела со следами гниения и разложения с глухим стуком рухнули под ноги каменному великану, а тот уже отворил дверцу, поворачиваясь к людям.

– Ну так что там на счёт еды? – повторил свой вопрос предприимчивый бедняк. – Кто там в карете?

Однако внутри большой кабины не оказалось никого живого, зато из неё наружу стали выползать клубы непонятного газа или тумана, который явно не был едой, да и вообще мог оказаться опасным.

– Что за херня?! – нахмурился один из торговцев мертвечиной. – Где наши продукты, мерзавец?!

Однако голем оставался безучастным, глядя в никуда, зато вот люди уже поняли, что что-то тут не чисто, а посему поспешили подхватить ручки своей тележки, намереваясь покинуть улицу, пока не стало слишком поздно.

– Ты чего встал, Филлер? – спросил у товарища рябой парнишка. – Айда ходу!

– Меня что-то держит за ногу! – выругался тот, кого назвали Филлером. – Что за… Твою мать! Мертвецы!

И правда, вся та куча покойников, которых уже набралось не менее трёх дюжин, неожиданно вздрогнула, когда до неё добрались языки мистического тумана, расползавшегося из открытой кареты, и тела посыпались на землю, съезжая друг с друга. Бросив взгляд вниз, Филлер обнаружил, что вокруг его лодыжки обвилась рука одного из покойников – того самого, что он только что привёз на продажу! Хуже всего было то, что это была родная мать горожанина, а посему представьте себе его смятение, когда он обнаружил, что его держит умершая престарелая родственница, которая уже начала к этому времени подгнивать. Взвизгнув от ужаса, Филлер ударил по одутловатой гниющей ряхе заразной покойницы свободной ногой, однако нежить не чувствовала боли, а посему хватки своей не ослабила, вместо этого дёрнув родного сына за лодыжку. С воплем мужчина рухнул, переворачивая телегу, а в следующее мгновение уже голосил от боли, потому как мертвячка впилась своими гнилыми зубами ему в голень, с урчанием вгрызаясь в плоть.