Андрей Смирнов - Болезни Белокамня

– Извини, приятель! – пожимает плечами работяга, отходя на шаг назад. – У меня нет при себе лишних монет! А те жалкие крохи, что у меня в наличии, нужны мне самому и моим голодным деткам. Прощай!

Он старается обогнуть лужу со стоящим посреди неё странным человеком, желая держаться от него подальше, дабы не подцепить какой-нибудь болячки. Однако подобное пренебрежение к собственной персоне явно приходится не по душе заразному пьянчуге, который с рычанием бросается вперёд, намереваясь атаковать припозднившегося прохожего, вероятно решив вытряхнуть из него необходимые для опохмела монеты силой. Подобным в Дыре тоже никого не удивишь, ибо драки тут вспыхивают чаще, нежели огни на той стороне реки по вечерам, где живут состоятельные горожане.

– Ах ты паскуда! – кричит мужчина, успев перехватить нападавшего за запястья, и теперь сражаясь с ним.

Больной урод старается укусить напуганного соперника, щёлкая своими гнилыми зубами перед носом своей жертвы. Вблизи становится видно, что лицо поганца покрыто не только подсыхающей кровью, но и распухло от вздувшихся на нём пузырей и язв, что пугает бедного работягу ещё сильнее. Изловчившись, ему удаётся отпихнуть от себя больного урода прочь, отчего тот падает обратно в лужу, и, к собственному ужасу, победителю становится видно, что в спине пьяницы торчит рукоятка ножа, застрявшего лезвием между его рёбер. Кроме того становятся видны также и чудовищные резаные раны в районе поясницы заражённого урода, которые не только выглядят пугающе, но и вполне смертельно. Подобными ужасами кого-то удивить в Дыре уже невозможно, ибо убитые разнообразными способами жертвы грабежей и просрочившие очередную выплату должники встречаются на тёмных улочках повсеместно, как и поражённые различными проказами и прочими болячками заражённые. Однако сочетания чудовищных ран и болезней встречаются не так уж и часто, а тем более в такой мерзопакостной комбинации. Ряха страдальца раздута вовсе не из-за побоев, как могло показаться изначально из-за крови, покрывающей его физиономию, но из-за мерзких набухших волдырей и общей отёчности, отчего он становится мало похож на человека. Да и не человек это уже в привычном смысле этого слова, ибо с подобными ранами, какие есть на теле этого бедолаги, выжить попросту нереально – перенести столько ножевых ранений, сколько имеется на пояснице и спине этого урода, не сможет безнаказанно даже самый крепкий и стойкий организм. Однако крестьянин до сих пор шевелится, рычит, и снова бросается в атаку, но теперь работяга, и раньше не горевший желанием задерживаться в этом переулке и сражаться с неведомой тварью, шустро припускает с места в карьер, намереваясь как можно скорее убежать отсюда прочь. К сожалению, прокажённый урод-зомби успевает вцепиться своей грабкой за шиворот грязной рубахи своей жертвы, дёрнув человека на себя. Ткань трещит, разрываясь на части, поскольку мужчине вовсе не хочется знакомиться с зубами и кулаками нападавшего вблизи, и вот уже рабочий оказывается принудительно раздет, когда его одежонка лопается на два больших куска, а потом нападавшему всё же удаётся повалить свою жертву наземь, после чего двое мужчин катятся по ней, пачкаясь в грязной луже и разнообразном мусоре с отходами. И если пострадавший хочет попросту сбросить с себя монстра и убраться отсюда прочь, то вот заражённая неведомой хворью тварь явно желает уничтожить своего соперника, поскольку только смерть успокоит это чудище.

Душить зомби оказывается бесполезным трудом, как и пытаться бить ему по лицу, глазам, паху и прочим уязвимым местам, ибо все эти атаки не приносят должного эффекта, только наоборот вредят, ибо при подобной защите пара волдырей на окровавленной ряхе оказываются раздавлены, и гной из них брызжет вниз, пачкая руки человеку и марая его лицо, отчего он начинает в панике отплёвываться, после чего переходит на хрип – это упырю удалось сомкнуть свои ладони на шее врага. Теперь зомби начинает душить свою жертву, попутно при этом стараясь укусить её за шею или лицо, отчего теряющему сознание мужчине под соперником приходится очень и очень туго. Во-первых, он должен стараться сбросить с себя прокажённого, но тот сидит на работяге и возвышается над ним настоящим монолитом. Во-вторых, нужно не дать себя задушить, а ещё и при этом нужно уворачиваться от укусов твари, поскольку подставлять ему своё лицо чревато не просто обычной раной, но и заражением, ведь с одутловатой ряхи вниз по-прежнему капает чужая кровь и гной самого мертвеца. Уже на последнем издыхании, на грани потери сознания, мозг мужчины вспоминает об увиденной ранее ране и торчавшей из неё рукояти ножа, и левая рука работяги сама собой заходит упырю за спину, в тщетных попытках нащупать это оружие. Поскольку теперь сопротивление стало сходить на нет, мертвецу удаётся ударить человека затылком об землю, отчего тот едва не отключается от боли, а во все стороны брызгают капли потревоженной лужи, ибо сражаются соперники по-прежнему именно посреди воды.