Михаэль Фартуш - «Некрономикон» и шифр Медиума

Межинский аж подпрыгнул на месте и вопросительно уставился на Мартина.

– А что ты так удивлённо смотришь? – снова улыбнулся Медиум. – За время нашего разговора ты не задал себе вопрос, почему же ты остался жив из всей этой компании.

– Ну, и почему же?

– Считай, что ты выиграл счастливый билет, – продолжал улыбаться Медиум.

– А если серъёзно, Мартин, – Межинский посмотрел на Медиума с надеждой. – Почему меня оставили в живых?

– Потому что ты единственный из той компании, к которому я испытывал симпатию, – Медиум отвёл глаза в сторону. – Да, да, не удивляйся. Есть такой термин в психологии «стокгольмский синдром» – это когда жертва начинает чувствовать симпатию к своему мучителю.

– Но «стокгольмский синдром» применялся по отношению к заложникам, – возразил Межинский. – Ты же не был ограничен ни в движениях, ни во времени.

– Ты прав, но понятие «стокгольмского синдрома» шире и выделяют так называемый бытовой «стокгольмский синдром», – пояснил Медиум, продолжая смотреть в сторону. – Каждая десятая жертва изнасилования вспоминает, что было всё не так уж и плохо и мечтает быть изнасилованной этим человеком ещё раз и даже завязать с ним романтические отношения. Половина жен, чьи мужья распускают руки, никогда не заявят на него в полицию, потому что жить без него не могут и чем сильнее порой побои, тем сильнее эта страсть и покорность. Так случилось и со мной. Побои и унижения от других я воспринимал очень болезненно, а вот от тебя очень спокойно и иногда даже мечтал, чтобы ты ударил меня ещё так разок. Глупо, не правда ли.

– Но почему я этого не замечал? – спросил Межинский.

– Это потому что я думал, что со мной происходит что-то ненормальное и старался скрыть все это в глубинах сознания, – задумчиво произнёс Медиум. – Это позже появился термин «стокгольмский синдром» и его описание. Поэтому, когда стали приходить сообщения о смерти твоих дружков я понял, что это связано со мной и что ты тоже скоро умрешь. Ты уже тогда начал работать следователем и я наблюдал за переменами, происходящими с тобой. Нет, ты не был конченым отморозком, как твои друзья. Ты стал порядочным и честным человеком и я постоянно думал, что совсем не хочу твоей смерти. Мои мысли материализовались – тебя не тронули и я решил помогать тебе, так как видел, что ты тоже делаешь очень полезные, нужные и добрые дела.

– Помоги мне в последний раз, – попросил Межинский. – Дай мне адрес этого человека. И больше я тебя ни о чём просить не буду.

– Я тебе довольно доходчиво объяснил, почему я не хочу этого делать, – невозмутимо ответил Медиум. – Не хочешь платить деньги – разгадывай головоломку, которую я тебе предложил.

– Но к этому шифру, черт возьми, нужен ключ, – повысил голос Максим.

– Правильно, а ключ у меня вот здесь, – Медиум прикоснулся рукой к голове. – И его ты не получишь.

– Намекни хотя бы, что это за человек, кем работает, как его зовут или, хотя бы, как он выглядит? – Межинский не терял последней надежды.

– Я что похож на идиота, – Медиум иронично усмехнулся. – Если я тебе дам ещё хоть крупицу информации, ты со своими связями и умом быстро найдёшь этого человека и никакие шифры тебе уже не будут нужны.

– Это вымогательство, – закричал Максим. – Да, я на тебя натравлю полицию, налоговую и прокуратуру. Твою деятельность запретят, а тебя посадят на несколько лет.

– Сколько агрессии и глупости, – невозмутимо ответил Медиум. – Были уже здесь и налоговая, и полиция, сначала с проверками, а потом и как клиенты. Ты думаешь, что я кого-то боюсь и ты набрался храбрости угрожать мне. Мне, Великому Медиуму, которого знает весь город и перед которым снимают шляпу властные структуры. Или ты вспомнил молодость, и решил, что снова имеешь хоть какую-то власть надо мной. Я очень просто могу убедить тебя в противоположном. Я силён и всемогущ, а ты так и остался жалким человечишкой со своими низменными интересами и потребностями.

– Это ты возомнил о себе чёрт знает что, – Межинский приблизился вплотную к Медиуму и сжал кулаки. – Я думаю всем интересно будет узнать, что ты представлял из себя в детстве. Слабое, жалкое, больное и уродливое создание, которого все унижали и оскорбляли.

Медиум невозмутимо улыбнулся и посмотрел прямо в глаза Максиму:

– Ты неблагодарная тварь, я, кажется, ошибся в тебе, подарив жизнь. Ведь смертей должно было быть шесть. Но ничего, это ведь всё можно исправить. Можно ведь колесо истории отмотать назад.