Александр Казимиров - Бульварное чтиво. Повести и рассказы

«Завтра непременно сделаю наброски и пояснительные записи. А сейчас спать, спать, спать», – Шокуров выкурил больше обычного и погрузился в дрему. Зуд вынудил его проснуться. «Чертовы муравьи!» – Вениамин с неохотой открыл глаза. На фоне черного неба возвышалось божество и пристально смотрело на Шокурова. Заметив, что тот проснулся, Будда, как чревовещатель, не размыкая губ, повел разговор.

– Не смотри на меня как на Бога. Нет ничего могущественнее Великой Пустоты, другими словами – мирового разума. В Пустоте человеческая мысль создает все, в чем нуждается цивилизация. Создает, а потом перешагивает, как через изжившее себя, и двигается вперед.

– А как же совесть? Ведь она постоянна и является гласом Божьим! – робко возразил Шокуров.

– Совесть, как мораль и другие принципы, прививается человеку обществом, в котором он живет. А значит, исходит от нравов и обычаев, царящих в данной среде. Представь себе ребенка, воспитанного дикими зверями. Будет ли он знать, что ценно в человеческом мире? Будет ли он почтителен к возрасту и положению людей, в чье окружение попадет по воле случая? Воспитанный животными и не имеющий понятия о нравственности, он будет вести себя как животное. Хотя создан по образу и подобию Божьему, как уверяют некоторые религии. Что тогда ты скажешь относительно совести? Есть ли она, или Бог забыл вложить ее в душу?

Шокуров не знал, что ответить. Его потряхивало, к тому же беспокоили муравьи. Он старался не чесаться, но зуд донимал настолько сильно, что терпеть его не было возможности. Будда являл собой образец спокойствия и снисходительно относился к телодвижениям собеседника, будто и не замечал их. В какой-то момент Вениамин подумал, уж не кажется ли ему все? Он протер глаза, но ничего не изменилось: Будда висел в воздухе, презирая законы тяготения.

– То, что я тебе говорю – выводы, сделанные мной в процессе созерцания жизни. Ты можешь с ними соглашаться или нет. Можешь оспаривать и выдвигать свои версии относительно того или иного вопроса. Но все останется так, как есть. Жизнь слишком коротка, чтобы прозреть и достигнуть истины. Не верь тому, кто уверяет, что он знает все. Такое может сказать глупец. Не верь тому, кто говорит, что он познал истинного Бога, ибо невозможно постигнуть то, о чем не имеешь ни малейшего представления. Всю жизнь человек учится. Опираясь на полученные знания, стремится сделать шаг в развитии, опередить время и заглянуть в будущее. Он не понимает, что для этого достаточно умереть! – Будда замолчал, превратился в облако пыли и опал на землю.

Шокуров проснулся поздно. Возле костра суетился Лю Фа. Дым разъедал глаза китайца, и тот смешно корчился. Вениамин подошел к тому месту, где находился ночной собеседник, присел, сжал в пригоршне пыль и мысленно прокрутил состоявшийся накануне разговор.

Отпустив Лю Фа, Шокуров весь день провел возле статуи; высчитывал ее высоту, записывал в блокнот наблюдения. Не было ничего, что до сей поры заставляло его с таким усердием относиться к работе. Подобного рвения он не проявлял сроду, если не считать детства, когда любопытство толкало его на необдуманные поступки. Однажды маленький Веня лизнул чугунный утюг. Лизнул, потому что нянька запретила ему приближаться к предмету, похожему на корабль, который бороздил моря белоснежных простыней. Последствия оказались плачевными – рев подрастающего естествоиспытателя оглушил дом. Мало того, что Веню не стали жалеть, отец за непослушание еще и всыпал ему по первое число.

Получив урок, Шокуров хорошо усвоил: излишняя тяга к знаниям способна привести к неожиданным результатам. Но Будда требовал к себе именно такого отношения. Чиркая карандашом в альбоме, Шокуров с нетерпением ждал ночи. Он был уверен, что Просветленный явится снова.

Лю Фа дни напролет отирался в компании других проводников, не забывая, однако, об обязанностях. Приготовив еду, он с неизменной улыбкой желал приятного аппетита. Раскатав свернутый в рулон спальник Вень Нья Мина, проверял: не заползла ли в него змея, и после этого готовился к ночлегу сам.

Вечерний воздух пропах запеченным на углях мясом. Повсюду слышались разговоры на разных языках. Шокуров отказался от ужина и свернул самокрутку. Чтобы заснуть, ему требовалось все больше табака. Он понимал, что привык и без него уже не уснет. Но это не особо беспокоило. Важнее было встретиться с Буддой. Ради этого он готов был на все. Шокуров напрасно вглядывался в темноту – вчерашнего гостя не было. Вениамин ощущал себя так, словно пришел на долгожданную встречу, а его обманули, украв время и заставив нервничать.