Алексей Лурье - Калейдоскоп Вселенной. Том 1

– Я не бандит, и ни каких беззаконий не творю, но долг ты заплатишь или выплатишь неустойку! – так же спокойно сказал незнакомец, как будто не замечая, ревущей пилы.

– Ну, хорошо, ты меня разжалобил! Я бездушная скотина! Вот твоя неустойка, доволен? – плюнул ему в лицо Том Элларион и рассмеялся.

Кредитный инспектор улыбнулся. Дальнейшее было слишком мерзко для глаз Томаса, и он поспешил уйти в свой кабинет, подальше от кровавой сцены разделывания пилой неугодного человека.

Как назло, сломался лифт, и ему пришлось подниматься по лестнице на последний этаж. С каждой ступенькой сердце все больше и больше болело. Еле-еле добравшись до своего этажа, он вошел, опираясь на стену в оживленный коридор. Всюду сновали сотрудники его компании, стремясь заработать как можно больше денег. Том упал на пол, грудь неумолимо жгло. Он орал, хватая руками воздух, но ни один человек не повернул голову в его сторону. Казалось, его просто никто не замечает. Секретарша переступила через тело Томаса и поцокала относить поднос с полуденным кофе в его кабинет. Глаза людей смотрели сквозь него, не видя и не слыша страданий. Сознание померкло.

Томас открыл глаза. Он находился в том же кабинет что и много лет назад. Перед ним стоял рифленый стул, и мистер Лив Ед, совсем не изменившийся.

– А, вот и вы! Проходите, не стесняйтесь, – как всегда приветливо произнес Ед.

– Почему я здесь? – только и смог выговорить Томас.

– Потому что пришло время! Пойдемте. Я провожу вас, в том место, где вам следует быть. Мистер бездушный, – беря Тома за руку сказал Лив Ед.

Они шли по темному коридору с бесчисленными дверьми, на каждой висела табличка с какими-то надписями. Томас попытался разглядеть, что на них написано, но буквы как будто ускользали от него. Ему показалось, что на бирках написаны имена. На каждой, разное и уникальное. Наконец, он дошли до двери, на которой было его имя. Лив Ед распахнул дверь и толкнул внутрь вялого Томаса Эллариона.

За дверью красным цветком разгоралось пламя под котлом, мистер Лив Ед закрыл дверь на замок и вильнул хвостом. По коридору вновь раздался звук раздвоенных копыт.

«Так, это ни в какие ворота не лезет! Чертовщина!» – выругался человек в самом расцвете сил и тут же перекрестился, так как из его уст посыпались еще более грозные слова.

Сквернословие методично распространялось по кабинету, забиваясь в самые маленькие и невидимые щели. Человек громко ударил по столу кулаком и схватился за голову. От удара в воздух подпрыгнула табличка с именем, стоящая на краю массивного дубового стола. На ней значилось: «А. Михаил, начальник отдела планирования и реконструкции». Заметив, что атмосфера в комнате заметно приуныла, человек оттер выступивший пот со лба и замолчал. Ругаться можно было сколько угодно, но время уходить, а план горит! Вздохнув, Михаил взял подготовительный отчет и смету на окончание работ.

– Восемьсот цистерн раскаленного масла… Три сотни тысяч кожаных плетей…, – еле открывая рот, проговаривал Михаил.

Помянув какого-то Дьявола, он внёс несколько исправлений и поставил свою резолюцию – «На исполнение».

«Ох уж эти молодые специалисты! Откуда они такое взяли? Раскаленное масло! В наше время мы делали всё гораздо проще», – выразил он своё недовольство новизной, и взял первый лист отчета из здоровенной папки, откуда снизу на своего белого собрата выглядывали сотни четыре листов с текстом.

Дверь, ведущая в кабинет Михаила, приоткрылась. В образовавшуюся щелку зашла тень, и боязливо осмотрелась. Задумчивый взгляд заскользил по богатому убранству рабочего помещения и наконец, остановился на человеке, который с усиленным вниманием читал какие-то бумаги. Тень сделала неловкое движение по направлению к этому субъекту. Под невесомыми ногами скрипнула доска, но это прошло незамеченным. Человек не думал отвлекаться от бумаг или просто был слегка глуховат.

«Извините, я хотел бы спросить», – набравшись храбрости, сказала тень.

Однако крупный начальник, казалось, этого не услышал, он так же продолжал шелестеть документами. Тень заволновалась, для неё здесь всё было непривычно и вызывало божественный трепет. Решив подождать некоторое время, тень присела на краешек стула, обтянутого белой материей. В кабинете на несколько часов воцарилась тишина, прерываемая неслышными вульгарными словами, исходившими из уст Михаила. В этом мире у всего есть свой предел. Тень была не исключением.