Положив обе руки на баранку, он глубоко вдохнул прохладный воздух.
– Все будет нормально, - произнес он вслух, удивляясь звуку собственного голоса и глядя на освещенные приборным щитком руки. - С тобой все будет нормально.
Выезжая со стоянки, Майкл оставил окно открытым. Держа руль одной рукой, он обернулся, чтобы взглянуть на Джиллиан. Вино и утомление, словно вступив в сговор, повергли ее в крепкий сон, и она даже похрапывала и бормотала во сне. Улыбнувшись, он сконцентрировался на дороге.
Прелесть «Придорожного» заключалась еще и в том, что он стоял на Старой Двенадцатой дороге, петлявшей среди примерно полудюжины городков долины Мерримак. Со времени прокладки Старой Двенадцатой дороги прошел не один десяток лет, и за это время в регионе возникла целая сеть автотрасс. В северной части штата Массачусетс проходили три крупные трассы, ведущие в другие районы страны. На долю Старой Двенадцатой дороги приходился лишь местный транспорт, и в это время ночи дорога была совершенно пустынна.
Редко стоящие фонари проплывали над головой в присущем только им ритме, отбрасывая свет на лобовое стекло и высвечивая салон машины. Почти на всем протяжении Старая Двенадцатая дорога была обсажена деревьями. Вдоль обочины стояли жилые дома, а изредка попадались вытянутые в линию здания торговых центров, бензоколонок или закусочных. Некоторые из них были возведены не слишком давно - свидетельства строительного бума конца предыдущего столетия или самого начала нынешнего, - но большинство сооружений относились к более раннему времени. Майкл часто восхищался нарядными колониальными и викторианскими зданиями, стоящими вдоль дороги.
Все окна были темными, но перед крыльцом некоторых домов горел свет. На ступенях красовались фонари из тыкв, а к фонарным столбам были привязаны пугала. В глубине одной боковой улицы, недавно застроенной роскошными домами, он успел разглядеть особняк, на лужайке которого была представлена сцена из Хэллоуина с оранжевыми фонарями и Смертью с косой. Словно владельцы спутали Хэллоуин с Рождеством.
Шины шуршали по дорожному покрытию, и, несмотря на задувающий в окно осенний ветер, Майкла потянуло в сон. Его начало убаюкивать мелькание придорожных огней. Он заморгал, пересиливая дремоту, но вскоре голова его упала на грудь, и он вздрогнул.
– Черт, - прошептал он.
Он несколько раз хлопнул себя по лицу - достаточно сильно, чтобы ощутили замерзшие щеки, и широко открыл глаза. «Пора включить музыку. Что-нибудь ритмичное».
Впереди показался плавный поворот дороги, поэтому только пройдя его, Майкл бросил быстрый взгляд на заднее сиденье. Джиллиан была в полной отключке. Он подумал, что радио вряд ли ее разбудит. Но пусть даже и разбудит - это ведь лучше, чем проснуться в кювете… или вообще не проснуться. Он включил приемник и быстро настроился на «Поцелуй 108». Он терпеть не мог весь этот хип-хоп и рэп, но надеялся, что это поможет ему не заснуть. Из колонок загремели рокочущие басы, которые он так часто слышал из проходящих машин или у светофора в ожидании зеленого света, и он, скривившись, еще прибавил громкость.
Затылок начал ныть от тупой боли. Он не знал, от «Гиннеса» ли это, от музыки или от холодного воздуха «Возможно, от всего вместе», - подумал он. Почувствовав во рту горечь, он провел языком по зубам. Майклу нравился «Гиннес», но, как от любого пива, во рту от него оставался привкус. Ему захотелось выпить чего-нибудь другого, и он попытался вспомнить, есть ли на Старой Двенадцатой дороге «Данкин Донате». Если закусочная еще открыта, он мог бы взять кофе. Вышибить одну горечь другой.
Шуршала под колесами дорога. Жужжал двигатель. Несмотря на музыку, веки наливались тяжестью. Щеки онемели, но он понимал, что не от холода октябрьской ночи. В основном потому, что ступни у него тоже как будто онемели, хотя внизу, у коврика, холодно не было. Нет, это точно давало себя знать пиво.
Возможно, он выпил больше, чем представлял.
В ушах у него глухо отдавалась музыка, и боль в затылке начала пульсировать. В лицо Майклу ударил свет очередного придорожного фонаря, и он заморгал. Шуршание шин по асфальту напомнило ему то время, когда он, восьми лет от роду, отправившись с родителями на автобусе во Флориду, проезжал ночью через центр Лафейетта.
Голова его мотнулась вперед, и от толчка он проснулся. С неровно бьющимся сердцем резко вскинул голову. Дорога поворачивала направо… а он ехал прямо на обочину, в сторону могучего дуба, ствол которого на высоте десяти футов разделялся на два громадных рога.
Читать дальше