Дмитрий Суслин - Фантом-такси (сборник рассказов)

На конечной остановке он вышел. Было почти восемь часов. Он пошел в сторону городского пляжа. Погода была отличная, и день обещал напряженную работу.

Спасатель шел спокойным неторопливым шагом, словно старался растянуть то удовольствие, какое он всегда получал, когда шел на работу. Его обгоняли горожане, которые торопились на пляж. Пока их было очень немного, и дорога к храму была малолюдной. Час был еще совсем ранний. Буквально через час здесь повалят толпы желающих искупаться или позагорать. Спасатель давно заметил, что последних всегда намного больше. И он относился к ним по дружески, но достаточно равнодушно. Потому что их не от чего было спасать. Разве что от солнечного удара или обгорания. Но это уже было не в его компетенции. Он занимался только купальщиками. К ним он относился так, как наверно относится хороший учитель к своим ученикам. То есть почти с любовью.

Вот и пляж. Здесь уже был народ. Спасатель очень любил утренние часы. Это было самое благостное время. Утром сюда приходят только самые сознательные граждане, самые большие любители загара, те, кто знает, что лучшее время для загара с восьми до одиннадцати, и в воду мало кто шел. К тому же по старому убеждению считалось, что утром вода холодная. Но были и купальщики. Спасатель оглядел Волгу и очень внимательно посмотрел на тех, кто плавает. Опытным глазом спортсмена он сразу выделил нескольких человек, которые чувствуют себя в воде как рыбы и им скорее всего никогда не понадобятся его услуги. Бог с ними. Неопытных пловцов пока не было. Если и были, то они послушно плавали в положенной зоне и не пытались уйти за буйки.

Спасатель прошел мимо спасательной будки и катера, не обратив на них и их служащих никакого внимания. Они его не интересовали. И вообще они были ему чужды, если не сказать, враждебны. Он прошел к центру пляжа, наметил для себя удобное для наблюдения место, рядом с полной немолодой женщиной с тощим мужем и двумя ребятишками, подошел к семейству, вынул из пакета полотенце, постелил его и разделся. Потом постоял немного, глядя по сторонам.

Пляж жил своей жизнью. На мелководье уже резвилась детвора, оглашая воздух восторженными воплями и плеском воды. Люди лежали на простынях и покрывалах и переворачивались с боку на бок подрумянивая их, как караси жарящиеся на сковородке. «Безумцы! – с жалостью и недоумением подумал о них Спасатель, – Сами себе зарабатывают рак кожи. Сейчас в наше время такое солнце, что никакие крема не помогут. Если конечно есть предрасположенность.» Сам он не боялся заболеть. Он был уверен, что у него предрасположенности нет. В конце концов он выполнял свой долг.

Затем он сел на постеленное полотенце. И сидел пятнадцать минут, вороша ногой и руками грязный серый песок. Затем, попросив супругов последить за его вещами, он пошел к берегу и прошелся у воды из одного края пляжа в другой. Все было спокойно. Спасатель расслабился и позволил себе войти в воду и просто поплавать, но опять же вдоль линии буйков. За буйки он не заплывал. Это было главное правило его работы – не заплывать за буйки без причины, и тех, кто нарушал это правило он штрафовал. Конечно только тех, кто по его мнению этого заслуживал.

Когда он вышел из воды, народу на пляже прибавилось, и он прибывал со стремительной быстротой, заполняя обширное пространство пляжа. Спасатель вернулся на свое место и стал наблюдать за людьми. О это очень интересное занятие – наблюдать за людьми, когда они без одежды. Они естественны и лишены этого главного своего прикрытия, которое скрывает суть человека. Здесь на пляже человек таков, каков он есть. Хорошие люди, это хорошие люди. Плохие, это плохие. Нарушители самые злостные из них. Те, кто заплывает за буйки.

– Граждане, не заплывайте за буйки! – раздался из мегафона голос дежурного спасателя, который промчался мимо на моторке.

Спасатель посмотрел на того, кто был в лодке и отвернулся. Он не признавал тех, кто спасал за деньги. По его мнению они плохо работают, без души. Когда-то и он сам спасал за деньги. Получал зарплату. Но три года назад его уволили. Сказали, что за грубость. Это было еще там, в том городе, где он жил прежде. Здесь он сразу стал работать для себя, для души. И это нравилось ему намного больше.

Вдруг его опытный взгляд упал на двух девушек, которые плавали у самых буйков. Он сразу понял, что у той, у которой светлые волосы, сил для подобных игр очень мало. Она неуверенно держалась и тяжело дышала.

Было уже одиннадцать часов. Пляж был уже полон. А когда народу слишком много, то в общей толпе человек становится незаметным и одиноким. И каждый думает только о себе.