Александр Варго: Дрейф (сборник)

Досадливо виня себя за мнительность, свет Паштет все же включил только в ванной. Вторым источником стал экран ноутбука, в мерцающем свечении которого Комолкин и перекусил. На балкон парень не спешил, покурил на унитазе. Уже откровенно проклиная себя за паранойю, все же подкрался к окну и выглянул наружу.

Шел снег. Уже не такой пышный, как несколько дней назад, а мокрый, куцый и стремительный. Однако и на его плешивой шали была заметна цепочка свежих следов — они привычным пунктиром тянулись от опушки до мусорных баков, точь-в-точь по следам исчезнувшим, затем еще дальше, и упирались в бетонное основание многоэтажки.

В остальном двор был пуст.

Сердце Паштета исполнило кульбит, со страшной силой возжелав стопку крепкого ледяного алкоголя. Обувшись и накинув пальто, Комолкин выскользнул на балкон и осторожно выглянул за перила.

Следы обрывались у дома.

Сверху их дорожка была заметна особенно хорошо, и различить ее не мешали ни росчерки автомобильных колес, ни лужи, ни полосы от колясочных шин. Неужели необычный мужчина дошел до стены высотки и сразу вернулся назад? Или двинулся вдоль дома, где асфальтовые тротуары еще не присыпало белым?

А может, он просто устал дразнить Павла и наконец-то бросил странную игру? Или не было вовсе никакой игры, и все случившееся в последние дни — мираж воображения, утомленного нервной сделкой по покупке квартиры, переездом и вынужденным одиночеством?

Паштет почесал небритый подбородок и задумался, не позвонить ли Гольцману. Потянулся вперед, чтобы пренебречь бутылкой-пепельницей и машинальным щелчком отправить окурок в свободный полет. И вдруг замер…

В грудину будто забили стальной болт.

На несколько бесконечных секунд Комолкину показалось, что его легкие отлиты из тончайшего стекла. А любой звук, способный сдавить ребра едва заметным спазмом, сокрушит их в хрустальную пыль. Паша засипел, выронил окурок и едва не поскользнулся на сером месиве под подошвами ботинок.

На стене, примерно в районе третьего этажа, стояла человеческая фигура. В полный рост, нарушая все известные законы физики. Темная, почти незаметная на фоне асфальтового фартука, обрамлявшего фундамент многоэтажки. Но даже одного короткого взгляда хватало, чтобы понять — это он … Тот самый, что чертил цепочки следов, день за днем преодолевая все большее расстояние от опушки до дома.

Едва не заорав в голос, Паштет ринулся к балконной двери. Но все же успел заметить, что за фигурой по стене, старательно огибая окна, тянется пунктир из липкого мокрого снега.

Вкатившись в квартиру, Комолкин захлопнул створку и завернул пластиковую ручку с такой силой, что едва не выломал. Рухнул на пол, вспоминая — не выпил ли ту самую стопку, о которой мечталось четверть часа назад? Не выдумал ли во хмелю? Сердце колотилось в груди, как капля шальной ртути.

Взяв себя в руки, парень поднялся с пола и с опаской выглянул в окно. Снег усилился вместе с ветром и теперь летел почти параллельно земле. Паштет растер пальцами холодные виски. Разумеется, ему привиделось. Иначе же и быть не могло?! Разумеется…

Он вдруг ощутил, что коленки трясутся. Неужели это было не просто формой речи, и перепуганный человек действительно мог упасть под собственным весом? Нервно рассмеявшись над неуемным воображением, Комолкин заставил себя снова выйти на балкон. Словно сквозь шквалистый ветер, шаг за шагом преодолевая глупый страх, приблизился к перилам. Высунулся.

Стена многоэтажки была пуста. На жестяные оконные отливы налипал снег. Где-то в районе стройки развернулась легковушка, в соседнем дворе завыла автомобильная сигнализация.

Губа Паштета искривилась в подобии усмешки, а затем ее пронзил мелкий тик. Кривляясь и похихикивая, парень вернулся в квартиру. Не разуваясь и оставляя грязные следы, протопал в прихожую, лишь там сонно сбросив ботинки.

Ему стоило притормозить с алкоголем. С парой-тройкой крепкого пива после работы. Со стопочкой-другой водки под нехитрый ужин. Во всяком случае, до тех пор, пока он не обживется, не привыкнет к странностям нового места жительства и не заведет здесь приятелей.

Перед сном Паштет обратил внимание, что кот у соседей сверху больше не достает его своим противным голодным воем…

Весь следующий день Павел провел в раздумьях о том, кого бы мог предупредить о странном мужчине, с такой легкостью завладевшим его самообладанием и мыслями. После известных террористических событий анонимный звонок в полицию вариантом не был — отследят за пять минут, потом устанешь объясняться. Электронное письмо в органы тоже хорошей идеей не казалось. Равно как, обращение в «комитет доверия».