Николай Басов - Подлодка «Комсомолец»

Кашин выволок из спортивной сумки, которую обычно носят через плечо, толстый, импортный файлер.

– Это не архивная «темная папка» с данными по взрыву «Новороссийска», но очень близкая ее копия. Вам повезло, что я так быстро ее получил.

– Нам повезло, – поправил его Рыжов.

Кашин не выдержал и налил себе еще чаю. Рыжов погладил папку, словно она была живой кошкой или другим каким-нибудь зверьком.

– Я смотрел это дело, бегло, но просмотрел, – сказал Кашин. – Думаю, в этом случае нет главного, что позволяет его идентифицировать со взрывами «Марии» и «Мэна». Первичный взрыв произошел снаружи… Хотя вопросов, конечно, масса.

– Это подтверждение, а не… опровержение моей версии, – Рыжов улыбнулся.

– Не понимаю.

– Сейчас прочитаю и попробую объяснить.

Рыжов читал документы по взрыву на рейде линкора «Новороссийск» очень внимательно. У Кашина даже сложилось впечатление, что первый начальник их группы старается попутно выучить всю информацию, которую находил на пожелтевших листах бумаги. Но делал это умело, отсеивая промежуточные сведения от заключений. И все-таки, материалов было так много, что на все документы ушло лишь немногим менее часа.

– Интересно, – сказал Рыжов, откладывая, наконец, документы. Налил себе горячего чаю, который пришлось теперь заваривать Кашину, снова постучал бледным пальцем по крышке файлера. – Очень интересно.

– Выкладывайте, Арсений Макарыч, свою версию.

– Ну, версия-то, простая. Она возникла еще в 25-м, когда мы только пытались подступиться к делу с «Императрицей». – Он отпил чай, без всякого вкуса и удовольствия. – А занялись мы взрывами, потому что предположили, что дело «Мэна» и «Марии» – влияние наружных «кукловодов». В Росии перед революцией вообще по этому поводу было много материалов. Только их нужно искать в бульварных газетенках. Говорили о влиянии Распутина, как одной из фигур, послушной какому-то кукловоду. Говорили о «немецкой» партии при дворе, о банковских и финансовых магнатах, рвущихся к политическим акциям.

– Стоп, не понимаю, – отозвался Кашин.

– Взрывы произошли не просто так, а были вызваны кем-то, кто, скорее всего, погиб при взрыве. Эта гибель исполнителя, находившегося под контролем «кукловода», объясняла многое, хотя, даже по тому времени, с тогдашней системой доказательств, далеко не все.

– Как подобное действие можно было вызвать в то время?

– Обычно, человека заставляют утратить психологическую опору, инициируют для него сложные жизненные обстоятельства, потом накладывают сильнейшее психологическое воздействие, если удасться, личностную или какую-то сходную зависимость, и пожалуйста – исполнитель готов.

– Это обычный трюк при целевой вербовке агента, либо, если существует необходимость, при изменении его мотиваций и действий. Я не понимаю, почему это поручили нам, паранормальщикам?

– Потому что, возможно, тогда не было серьезного разделения на обычные, психологические возможности вербовки, – Рыжов тонко улыбнулся, применяя этот термин, – и на связанные с некоторыми приемами колдовства. Но важнее другое, мне кажется, мы обнаружили тогда влияние «чрезвычайных» сил.

– Под этим термином вы подразумеваете аналог паранормальных воздействий?

– Давайте договоримся, что – да, пока, во всяком случае. Только я с самого начала предлагаю считать, что тут не будет чистой, заметной, так сказать, паранормальности. Следует понимать, если в этих случаях и происходит что-то необычное, то это имеет отношение не отдельно к людям и отдельно к механизмам, но в отношениях между человеком и механикой.

– Если вы правы, – медленно проговорил Кашин, – тогда мы имеем дело в новым классом явлений. Может быть, даже с новым качеством воздействий диверсантов на поражаемый объект.

– Вот поэтому я и просил вас притаскивать мне материалы по взрывам других линкоров. Чтобы понять, что тут сходится, а в чем наблюдаются различия. – Рыжов поднял на Кашина светлые, какие-то выгоревшие от возраста глаза. – Дмитрий, я хочу, чтобы вы понимали, это все не просто теории. Это… преступления, которые как раз мы и должны предотвращать.

– Арсений Макарович, выводы делать рано.

– Почему же, – Рыжов отпил чай и вздохнул. – Когда-то я был неплохим специалистом, и мое мнение кое-чего стоит. Так вот, то, что я вам сказал – мое уверенное, убежденное мнение.

– Извините, но пока все выглядит притянутым за уши. Рассчитать техногенную катастрофу сложно. На это нужно тратить время, привлекать тончайших специалистов, инженеров, детально знающих технику…