Андрей Дашков - Странствие Сенора

Он покинул зал в сопровождении слуги графа, вышагивавшего перед ним размеренной походкой заведенной куклы-автомата. Оставшиеся принялись развлекаться, стравливая человека-змею и существо с птичьим телом и клешнями вместо крыльев. Насколько Сенор мог судить по душераздирающим крикам, схватка у фонтана была кровавой и продолжалась до смерти…

Сенор выбрал спальню, в которой был только один вход и полностью отсутствовали окна. После того как слуга удалился, герцог принял необходимые меры предосторожности. Ни одно из убежищ в Тени не было вполне надежным. Он не питал иллюзий на счет своей личной безопасности. В любой момент его могли уничтожить – для этого существовали десятки способов. Но оградить себя от влияния чужих отражений, особенно во время сна, он считал обязательным.

Холодный Затылок окружил кровать защитным коконом, сплетенным из магических нитей, который мог отразить внезапное нападение. Потом он снял маску Зелеша и подошел к зеркалу из полированной бронзы, стоявшему на каминной полке. Глядя на свое кошмарное лицо, он улыбнулся. При этом оно стало еще страшнее.

Пятно медленно гниющей плоти уже распространилось на подбородок и верхнюю губу. На руке оно поднялось до локтя. У Незавершенного оставалось очень мало времени…

С этой мыслью он улегся спать, положив в изголовье кровати свой меч, маску, когти Шакала и укрывшись Поющей Шкурой.

Среди искусственной ночи, не отмеченной ни наступлением тьмы, ни ожиданием света, его разбудили раздражающие сигналы, которые достигли спящего мозга. Свеча погасла, и помогло магическое зрение. Сквозь мерцающее сплетение нитей кокона Сенор увидел едва различимый серый силуэт, застывший на пороге спальни.

Незаметным и беззвучным движением герцог вынул из ножен кинжал. Остановившись в нерешительности, ночной гость издали рассматривал лежащего. Сенор угадал очертания темнокожей фигуры под тонкой прозрачной тканью накидки и расслабился – это была Джелва.

Ее удивило и почти испугало то, что она увидела: странник Тени лежал внутри окружавшего кровать искрящегося кокона, словно зверь из иного мира, пойманный в заколдованную сеть и спящий в плену целую вечность. Потом она поняла, что на самом деле он уже не спит, и почувствовала на себе его взгляд.

– Зачем ты пришла? – спросил он, хотя был почти рад этому. Волшебные рисунки на теле Джелвы до сих пор занимали его воображение.

– Ты один можешь спасти меня, – проговорила она, не пытаясь играть. Затем приблизилась к нему, и он позволил ей пройти сквозь тонкую паутину магических нитей. Остановившись у кровати, она сбросила с себя прозрачную накидку. На ее лице появилась холодная отстраненная улыбка. – Я слышала все, о чем ты говорил с графом… По-моему, ты интересуешься бесполезными вещами. Вот самая большая загадка, – сказала она, проводя ладонями по своей груди и животу. – Тойнгха отдал бы многое за то, чтобы узнать тайну моих рисунков. Но она не известна даже мне. Может быть, теперь попробуешь ты?..

Она села ему на бедра и сладострастно потянулась. Рисунки, освещенные магическим светом, переливались и скользили по ее коже, как серебристые призраки. У нее были жесты самоуверенной самки, и она действительно воплощала в себе грезы большинства мужчин.

Но Сенор уже не был обычным мужчиной. А его грезы давно растворились в страшных снах о Завершении…

– Я могу проиграть, – сказал он небрежно, чтобы остудить ее пыл. – Тогда никто не заплатит тебе за эту ночь.

– В этом случае я уже ничего не потеряю, – заверила его Джелва. – Обещай только, что избавишь меня от графа… и от тех, кого еще встретишь.

– Я не даю нелепых обещаний, – сказал он и засмеялся.

В чем-то она была удивительно наивной, эта женщина из варварского королевства. Но она уже не слушала его. Ее тело скользило по его телу; впервые за долгое время он ощущал прикосновения бархатной женской кожи, а не холодного хитинового панциря или обманчивых тел Семидесяти Семи… Джелва весьма умело имитировала страсть, а обезображенный герцог даже не пытался ее целовать…

Бурное соитие закончилось. Джелва уснула, свернувшись в позе зародыша на краю кровати, и во сне стала самой собой – испуганной и отчужденной дикаркой.

Сенор лежал без сна, мучительно пытаясь вспомнить и разобраться в беспорядочном нагромождении жутких видений, которые были вызваны движением рисунков на теле Джелвы в сочетании с ее необузданной манерой заниматься любовью. Их влияние было необъяснимым, но всепоглощающим, и она, кажется, догадывалась об этом. Во всяком случае, ее неискренние ласки не приносили ему удовлетворения, а через несколько минут Сенор вообще перестал их замечать…