Шейн Маккензи - Аист (ЛП)

Сьюзи размахнулась ногой и ударила женщину под подбородок. Вставные зубы разбились и как обломки яичной скорлупы загремели по полу, запачканные красным и мокрые от слюны. Лежащая на спине женщина перебирала ногами пытаясь скрыться от нападающей, но сил, чтобы удалиться подальше было недостаточно. Из её рта тихо исходил пронзительный скулёж, похожий на воздух, выходящий из шарика.

— Н-не убивай меня. Не… пожалуйста н-не…

— Первого задушат, Второго засушат. — Преследуя старуху, Сьюзи раздавила обломки зубных протезов.

Пытается выглядеть невиновной, пытается молить о пощаде. Наглая! … Эта женщина пиздец какая наглая.

— Возьми… возьми всё, что тебе нужно. Просто у-уходи из м-моего дома… просто оставь меня…

Бац! Бац! Бац!

Сьюзи кричала, а её рука обрела собственный разум; разум, жаждущий крови и мести. Шнур сдирал полоски плоти с лица, рук и с груди женщины. Кожа расходилась, капая кровью на ковёр. Старушка перестала кричать и умолять и свернулась в защитный шар, прямо как это делала Сьюзи. Кишечник женщины избавился от содержимого, мочевой пузырь опорожнился, образовав зловонное месиво вокруг её жалкого тела.

— Третьего зажарят, Четвертого ошпарят! — Пистолет был спрятан за поясом на спине и, протянув руку назад, Сьюзи схватила его за рукоятку, вытащила и выставила перед собой. Сью не помнила, как взяла его, но её рука знала, что пистолет был там. Белый пух волос Бабули был пропитан красным, жёлтым и коричневым, и Сьюзи погрузила в него ствол, надавила пока не почувствовала череп и спустила курок. Постояла несколько минут, наблюдая, как лужа крови разрастается, пропитывая ковёр и, достигнув линолеума на кухне, скользит по его поверхности. Затем Сью наклонилась, прижалась ртом прямо к уху Бабули:

— Всё-таки я злая, Бабуля. Бездушная. Пустая оболочка, как ты и говорила. Но мой малыш — нет. — Она пробежала пальцами по животу и улыбнулась. — Аист принесёт душу моему ребёнку… Я заставлю его сделать это.

* * *

Сьюзи лежала на кровати не в силах сложить спутанные и затуманенные мысли воедино, её окровавленные руки тряслись. Она помнила, как нашла коробку, помнила лежащие в ней металлические спицы — каждая была наполовину запачкана старой засохшей кровью. Но эта коробка всё ещё лежала вдали от неё, на полу в гостиной.

Мои… мои детки.

Сью не могла смотреть на спицы, ей не нравились воспоминания, которые они воскрешали. Там же лежала и затвердевшая от крови книжка. Даже сам её вид — нарисованные на обложке аисты — запускал в голове безостановочный пересказ сказки, снова и снова.

И она помнила, что отыскала Бабулю. Были крики, и, кажется, борьба, но всё это могло быть сном. Сьюзи вроде бы, припоминала солнце на коже, но не была уверена, что вообще выходила из дома.

Но кровь. Откуда вся эта кровь?

Поднялась волна паники, Сьюзи согнулась, разглядывая промежность штанишек, но там было чисто, никаких следов травмы. Её губы испустили выдох облегчения, и она позволила себе откинуться на кровать, дав подушкам обнять её и смяться под ней.

Разбитое стекло… Я всего лишь порезалась осколками стекла, вот и всё.

Веки отяжелели, и Сью была не в силах бороться с тем, как они смыкаются и сон выбрасывает её из сознания.

В изножье кровати стояла пожилая женщина: она улыбалась Сьюзи, бросая на простыни отломанные кусочки хот-дога. Между зубов у неё сочилась кровь, которая полосами стекала по подбородку, прежде чем упасть на пол. Подобно шкуре зебры, её плоть была исполосована красными ранами, которые подтекали каплями густой крови, словно рты выплёвывающие пережёванную пищу.

— Знаешь, они приносят удачу, — сказала старуха.

Сью рывком села, сдвинулась назад и ногами отбросила одеяло к женщине истекающей кровью. С лица и тела Сьюзи посыпались комки хлеба пропитанные кровью.

— Что… Что вы здесь делаете?

— Греки верят, что аисты воруют детей, представляешь?

— Убирайся из моего дома… прочь. Проваливай!

Окна распахнулись и ударились о стены. Звякнувшие стекла дождём посыпались на пол, и в комнату ворвалось облако белых перьев, они кружились и мягко опускались на кровать Сьюзи.

А затем появился аист и, встав одной ногой на подоконник, протянул шею в комнату, направив длинный красный клюв на Сьюзи. Открыв клюв, он зашипел, расправил крылья и захлопал ими — вихрь горячего воздуха, который обдувал тело Сьюзи обжигал как выхлоп автомобиля.

— Ни пуха ни пера!.. ни пуха ни пера!..