Валерий Рощин: Право вернуться

Телефонный звонок заставил вздрогнуть.

Асаф — мужчина лет сорока, схватил трубку и бросил испуганный взгляд вправо. Дети спали в дальней комнате, а большой холл соседствовал со спальней, и жена могла услышать неурочный звонок. Но, похоже, она давно видела сны — дверь была приоткрыта, и сквозь щель проглядывал абсолютный мрак.

— Это опять ты? — тихо спросил он, маскируя волнение.

— Разумеется, — насмешливо прозвучал женский голос, — или тебе еще кто-то звонит столь поздно?

— Никто не звонит. Таких идиоток как ты больше нет, — съязвил он, спешно щелкая курсором по кнопкам программы.

Она беспокоила по ночам уже пару недель. Вначале Асаф в сердцах выдергивал из аппарата шнур; позже попытался выяснить, кто она и что ей нужно. «Шейна, — коротко представилась женщина и удивилась: — Ты разве не узнал меня?» Тогда он сызнова отключил телефон и подумал: «Должно быть, чокнутая подружка Шейны. Или родственница, не поверившая заключению инспектора».

— Ты прав, — печально призналась она, — таких идиоток больше нет…

— Ну, расскажи что-нибудь. Раз уж опять позвонила.

Сумасшедшая собеседница на миг задумалась…

В отличие от предыдущих ночей сегодняшнего звонка он ждал. Несколько часов назад по его просьбе наведался давний знакомец: долго копался в проводах; что-то подсоединял. Потом загрузил с флешки архив специальной программы, позволявшей определить номер абонента и даже адрес, по которому тот зарегистрирован. Теперь требовалось установить эту хитрую штуку и запустить в работу.

— Прошло семь лет с тех пор как… мы расстались. Но я могла бы рассказать о каждой из наших встреч. От самой первой — когда познакомились у станции метро «Парижская площадь», до последней… у того обрывистого склона горы Кармель. Могла бы вспомнить все, о чем мы говорили, мечтали.

— Позволь усомниться в правдивости твоих откровений от лица Шейны. Настоящая Шейна могла вести дневник или делиться впечатлениями с близкими людьми. Так что…

Программа завершила распаковку архива; в центре монитора появился серый прямоугольник с полоской, постепенно заполнявшейся синими квадратиками. До конца инсталляции оставалось несколько минут…

— Я не вела дневников. И никому не рассказывала о внезапно свалившемся счастье.

— Да-да, конечно. Ты ее душа, не нашедшая покоя в небесах…

— Душа не смогла бы звонить по телефону, — спокойно произнесла она. И добавила: — Не нужно иронизировать по этому поводу.

— Отчего же мне быть серьезным, если ты сама себе противоречишь? Ты не душа, а Шейной быть не можешь. Я лично видел, как подняли со дна ущелья ее тело, и в тот же день ознакомился с заключением эксперта. А инспектор приглашал меня в морг на официальное опознание…

Полоска наполовину заполнилась квадратиками. Его пальцы нервно постукивали по столешнице, подгоняя компьютер. Эта сучка, выдающая себя за другую, должна оставаться на линии, чтобы программа сумела определить номер…

— Все правильно. Только ты не посвящен в некоторые… тонкости и законы другого мира. Сердце не рожденного ангелочка дает право умершей матери вернуться в земную жизнь. Вернуться ровно через семь лет.

— Вот как? — скривился мужчина и с едкой ухмылочкой поинтересовался: — В таком случае напомни: где и когда я с тобой… то есть с Шейной, в последний раз занимался любовью?

— Ты меня проверяешь, милый? Хорошо, слушай… Это произошло за три дня до моей смерти. В доме твоего знакомого, что живет возле Арабского театра «Аль-Мидас». В тот день я еще не знала о своей беременности — об этом предстояло услышать от врача накануне нашего последнего свидания. Я думала… так надеялась обрадовать тебя известием. А ты…

Ухмылка исчезла с его лица — позвучавший ответ попал в самую точку. Нахмурившись, он уставился в монитор — до завершения инсталляции оставалось не больше минуты. И дабы она сама не повесила трубку, поспешил поддержать диалог:

— А что я?..

— Ты искусно изобразил счастливого человека, — монотонно вещал женский голос, — купил роскошный букет, пригласил прогуляться по террасам Бахайских садов. Потом предложил подняться на Кармель — полюбоваться видом Хайфы; повел вдоль высокого обрыва и… все для того, чтобы улучить момент и толкнуть вниз.

— Довольно! — выпалил Асаф. Спохватившись, опять покосился вправо — в бездонную черноту спальни…

Нет, кажется, молодая жена не проснулась.