– Спасибо.
– Итак, – сказал Хьюлетт Уэйнрайт, подходя к камину, – я обещал вам объяснить, что случилось в этом городке, из-за чего так переменилась наша судьба. Полагаю, ваше начальство захочет это выяснить независимо от того, чем вы здесь занимаетесь. В известном смысле я об этом сожалею; мне неприятно думать, что Иерихон привлекает к себе внимание в своем настоящем состоянии. Однако, я полагаю, мы должны принять наше затруднительное положение как неизбежность. В конце концов кто-нибудь заметил бы наше… отсутствие.
Мортон пытался не смотреть на Илону Уэйнрайт, но не преуспел.
– Ваше отсутствие, – повторил он, как будто эти слова совсем не имели смысла.
– Разумеется, мы должны бороться с… многими проблемами. С тех пор как лесопилка закрылась, стало не за что держаться, понимаете ли. Лесопилка, прямо или косвенно, имела отношение более чем к половине рабочего населения Иерихона; это означает, что закрытие произвело нечто вроде эффекта домино. Некоторые предприятия смогли удержаться, но в общем и целом у нас нет достаточно широкой экономической базы, чтобы удержать город на плаву. Вот поэтому я предоставлял кредит большому числу горожан из своих собственных средств, которые довольно велики.
– Хьюлетт – человек старой закваски, – сказала Илона, бросив любящий взгляд на мужа. – Я иногда думаю, что именно поэтому он захотел на мне жениться.
– О дорогая! – захохотал Хьюлетт Уэйнрайт. – Я не заботился о том, что ты или кто ты, или вообще о чем-то, что касалось тебя; я беспокоился только, чтобы ты хотела меня так же, как я хотел тебя. – Он сделал паузу и повернулся к Мортону. – Это был мой второй брак; первая моя жена умерла десять лет назад. Она – моя первая жена – была дочерью ближайшего делового партнера моего отца. Можно без преувеличения сказать, что наш брак был предрешен с рождения.
– Ты еще хуже, чем старые аристократы, – ласково сказала Илона.
– Ну и пусть. Во второй раз, мистер Саймз, я женился для собственного удовольствия, и когда я привез жену назад в Иерихон, я был счастливейшим человеком в мире. – Он обвел салон широким жестом. – Это не карпатский замок, но и не лачуга.
– Карпатские замки холодны, – сказала Илона. – Более половины из них лежат в руинах. – Она смотрела на Мортона со странным выражением в гипнотизирующих глазах. – Вы думаете, что это место стало запустелым, – вы просто ничего об этом не знаете. В горах моей родной земли есть места, которые, кажется, уже глубоко в могиле, – настолько они безжизненны.
– Не преувеличивай, моя дорогая, – попросил Хьюлетт Уэйнрайт с игривой ухмылкой. – В каждом уголке Европы найдется какая-нибудь деревня или руины, рядом с которыми Иерихон покажется энергичным и оживленным.
– Полагаю, что так, – неуверенно сказал Мортон. Он пригубил еще виски, надеясь, что сможет сохранить ясную голову. – Должно быть, странно было приехать сюда после жизни в Европе. В Европе так много истории.
На этот раз Илона широко улыбнулась:
– Мы творим свою собственную историю, не так ли? – Она повернула голову, когда маленькая бесформенная женщина поспешно внесла в комнату небольшой поднос. – Вот и сыр. Я надеюсь, вам понравится, мистер Саймз.
Мортон посмотрел на жесткий желтый сыр и сделал вид, что страшно заинтересован.
– Прекрасно. – Он был рад, что немного перекусил перед встречей, и в то же самое время чувствовал себя таким голодным и потерянным в этой странной компании, что почти несъедобный вид сыра едва его озаботил.
– Я отрежу вам ломтик, если хотите, – предложил Хьюлетт Уэйнрайт, жестом отпуская прислугу. Он подцепил сырную лопаточку и принялся за работу. – Вы найдете его очень необычным. В наши дни этот вид сыра можно достать далеко не везде.
– Понятно! – сказал Мортон, принимая длинный осколок сыру, положенный поперек крекера. – Спасибо. – Справиться с сыром и крекером было довольно тяжело; за этим занятием он выпил почти все виски, чтобы только суметь проглотить угощение. В голове у него звенело, но он старательно улыбался, когда отставлял стакан в сторону. – Вы очень великодушны. Прошу вас, расскажите мне еще о том, как город попал в финансовые трудности. Это ведь случилось два года назад?
Хьюлетт наполнил его стакан снова, пока разворачивал перед ним запутанную историю, за которой было бы достаточно сложно следить, даже если бы Мортон был в лучшей форме. А так он обнаружил, что не способен извлечь никакого смысла из большей ее части, хотя и получил общее описание лесопилки, не способной конкурировать с современным большим бизнесом, и города, который жил на доходы с нее. Это была та самая тема с вариациями, которую он уже знал, но рассказанная с большим количеством сюжетных коллизий. Все же, с украшениями или без, история была по сути своей проста: когда лесопилка закрылась, работа и деньги исчезли, и большая часть города потерпела крах.
Читать дальше