Бентли Литтл - Мать Майи

Было жарко, когда я ехал через пустыню к дому Большого Человека. Он жил сразу за Пинакл-Пик. Когда-то, наверное, здесь стоял один-единственный дом, но сейчас город наступал, и всего несколько миль открытого пространства разделяло его окраины и грязную дорогу, ведущую к поместью Большого Человека.

Я свернул на не отмеченную знаками подъездную дорогу, сбросил скорость, вглядываясь через запыленное лобовое стекло. Большой Человек не прилагал усилий, чтобы облагородить свои земли, но здесь было гораздо больше, чем просто кактусы и камни. Части куклы висели на колючем проволочном заборе: рука, нога, туловище, голова. Мескитовые кресты часовыми возвышались у скотного загона. Залитое кровью пугало с черепом койота на плечах стояло лицом к дороге, вскинув руки.

Я надеялся, он не настолько напуган - или, по крайней мере, не настолько суеверен, - и начал потихоньку выходить из себя, продвигаясь все глубже в пустыню и все дальше от цивилизации. По телефону он не сказал, почему захотел нанять именно меня, сказал только, что у него проблема, требующая разрешения. Но нескольких деталей, которые он сообщил, оказалось достаточно, чтобы подогреть мой интерес.

Его дом стоял на небольшом возвышении, окруженный цереусами, и представлял собой одну из тех благочинных фрэнк-ллойдовских* {* Фрэнк Ллойд Райт (1867 - 1959) - американский архитектор.} построек, которые пышным цветом цвели здесь в конце пятидесятых - начале шестидесятых, когда сам Мастер открыл свою архитектурную школу северней Скоттсдейла. Сооружение, что и говорить, впечатляющее. Низкое, симметричное, сплошной камень и стекло, оно отлично вписывалось в ландшафт и внушало надежду на будущее, умершую задолго до того, как была построена темная квадратная коробка моего дома в Финиксе. Один из людей Большого Человека вышел встретить меня и проводил внутрь, позволив припарковать мой грязный говномобиль рядом с настоящей армадой сияющих мерседес-бенцев. Внутри дом впечатлял так же, как и снаружи. Много света. Пальмы в кадках. Полы твердолиственного дерева и мебель в тон. Меня провели через широченные двери и впустили в гостиную раз в пять больше всей моей квартиры.

- Он здесь, - объявил шестерка вместо представления. И я наконец встретился с Большим Человеком. Разумеется, я слышал о нем. Да и кто в Финиксе не слышал? Но я никогда не встречался с ним, не видел его и не говорил с ним. Я смотрел на человека перед собой, испытывая разочарование. Я ожидал чего-то более впечатляющего. Сиднея Гринстрита* {* Сидней Гринстрит (1879 - 1954) - американский киноактер, наиболее известная роль - синьор Феррари в «Касабланке» (1942).}, может быть. Орсона Уэллса** {** Орсон Уэллс (1915 - 1985) - американский актер, режиссер, сценарист.}. А мне навстречу поднялся с кушетки похожий на Ричарда Дрейфуса*** {*** Ричард Дрейфус (род. в 1947 г.) - американский актер, режиссер, сценарист.} человек, пожал мне руку и представился Винсентом Прессменом.

Были времена, когда я даже не стал бы отвечать на его звонок. Я работал исключительно на хороших парней, придерживался всех основных правил, чтобы сохранить лицензию детектива, имел дело только с законопослушными гражданами, попавшими в неприятности. Я по-прежнему старался поступать именно так, когда это было возможно, но теперь уже встречались темные пятна, и, стараясь осмыслить свое поведение, я иногда, одинокими ночами, думал о том, что делаю, и понимал - наверное, я не так уж чист и честен, как мне хотелось бы.

А это всего лишь многословное объяснение того, что теперь я берусь только за те дела, которые вызывают у меня интерес. Ведь в мире так много потерянных собак, пропавших подростков и многоженцев.

А дело Большого Человека меня заинтересовало.

Как я сказал, он поведал немного, но намеки воодушевляли. Вода, превратившаяся в кровь. Тень, двигавшаяся за ним из комнаты в комнату, от дома к дому. Непристойные звонки по отключенному телефону. Он заявил, будто не знает, кто за этим стоит, но у меня сложилось ощущение, что знает. Я решил, что смогу выступить посредником между ними, сведу их вместе, улажу все без суда и без всякой кровавой возни.

По крайней мере, таков был мой план.

Я сел, как было указано, в белое кресло, глядя на Большого Человека, сидевшего напротив, по другую сторону стеклянного кофейного столика. Он прочистил горло.

- Я слышал, вы занимаетесь этой чепухой, всякой сверхъестественной дрянью.

Я пожал плечами.

- Этот дом набивали «жучками» и снимали их, проверяли всеми известными электронными приборами, но никто так и не смог дать объяснения тому, что здесь творится.