Кристофер Фаулер - Легенда о Дракуле как телепроект

30 ноября, Нью-Йорк

Я знаю их номер так хорошо, что набираю его во сне: Ждите. Скажите добавочный. Ждите. Будьте добры Макса Баркли. Ждите. В прошлый вторник я снова разговаривал с помощницей, Стефани из Лондона. Очень вежливая. Макс уехал на Гавайи на две недели, разве он не сказал мне, что берет отпуск?

Нет, твою мать, не сказал.

Я объясняю ей, что не пытаюсь ее достать, все, что мне нужно, это поддержка, какие-нибудь слова, которые подкрепят мою веру. Я верил – и верю – в свой сценарий. Макс тоже так говорит, но он и пальцем не пошевелил, чтобы это доказать. Похоже, руководство было не совсем в восторге. Придется внести несколько небольших изменений. Хорошо, я это переживу, только давайте сначала разберемся с контрактом, а потом обсудим изменения.

Изменения. Боже милостивый. Я живу у Си-Си. Когда пошел снег и в метро повалили разные психи, полицейские выкинули нас на улицу, и я понял, что наконец время пришло. Я больше не мог сдавать кровь. Мой вес не превышал 55 килограммов. Я стал похож на соломинку. Си-Си предложил неплохие условия, хотя мне это дорогого стоит. Я обслуживаю не больше одного клиента за ночь; ничего, жить можно. Если кто не хочет надевать резинку, спускаю с лестницы. Когда я это делаю, отключаю голову. Боюсь позволять себе думать. Эта часть моей биографии останется в самом дальнем ящике.

В сценарии появилась новая сцена.

В зале, при слабом свете огня, видна фигура Князя, который делает шаг вперед. Ростом он на голову выше, чем библиотекарь. Он осторожно берет Харкера за подбородок своими бледными, клиновидными пальцами и изучает, будто паук, исследующий новый вид мухи. Холод, идущий от его мертвых глаз, пробирает Харкера до костей. Юноша на самом деле находится лицом к лицу со смертью. Он чувствует, как в его организме отмирают клетки от пристального взгляда вампира и мозг постепенно немеет. Он знает, что, если в этот самый миг Князь захочет забрать его жизнь, он и в самом деле умрет. Все тело быстро цепенеет. Воля уходит, как кровь, вытекающая из глубокой раны. Сознание угасает, и вместо него приходит новое захватывающее ощущение, ничего общего не имеющее со страхом: это восторг пробуждения, и Харкер наконец постигает ночь, вечную ночь…

И тут Князь отпускает его, отводя свой пристальный взор. Он даровал своему врагу долгий, безмятежный взгляд в самую бездну. Однако открывшийся Харкеру вид сделал его сильнее, поскольку подарил ему дружбу со смертью. Он дал ему возможность обрести свободу.

Эта мысль поддерживает меня.

22 декабря, Нью-Йорк

Макс говорит, что со мной сложно, что у меня слишком идеалистические взгляды, что никто не может оставаться в первозданном состоянии. Видимо, это он насчет сценария. По крайней мере, он вернулся из отпуска, у меня появилась кое-какая одежда, и мы наконец-то встретились. Пили красное вино в модной забегаловке для телевизионщиков на Амстердам, вокруг повсюду мигающие телеэкраны. Да, говорю я, за мной еще никогда так долго не ухаживали, прежде чем трахнуть, а он смеется. Обещает, что контракт будет заключен после Рождества, когда юридический отдел «Уорлдвью» наконец уладит все с «Брэм Стокер эстейт» и всеми остальными типами, которые предъявляют претензии к персонажу, считая, что у них эксклюзивные авторские права. Пора бы уже, отвечаю, потому что, если дело пойдет так и дальше, мы не сможем вознаградить всех правообладателей за их доброту. Он снова смеется, говорит, что я сегодня в ударе.

Если Макс и заметил, что у меня потихоньку съезжает крыша, пока я жду, когда все срастется, то не подает виду. Пожелав мне счастливого Рождества, он выходит на заснеженную улицу, шарф свободно лежит у него на плечах – такой весь из себя уверенный. А я не хочу уходить из бара. Уйти отсюда значит покинуть это теплое место и отправиться обратно к Си-Си. Снова за работу. Теперь, по крайней мере, у меня есть силы, чтобы это вынести.

Семейство Харкеров будет отомщено.

16 января, Нью-Йорк

Почему же все перемены происходят у меня? А он остается неподвижен, как силуэт на крепостном валу, как тень в дверном проеме. Я приспосабливаюсь, чтобы выжить.

А он продолжает существовать, не претерпевая никаких изменений, всегда выходя победителем, стоя в своей накидке, облегающей его элегантную фигуру, наподобие доспехов. Несокрушимый. Неподвижный. Это несправедливо.

Си-Си умер. В сочельник он пошел в какой-то новый модный клуб, и там его видели в последний раз. Полицейские говорят, что его ограбил клиент в «Адонисе» около двух часов ночи на Рождество. По идее, он не должен был умереть, но он слегка набрался, принял пару таблеток, и от удара о землю у него что-то случилось с шеей. Так и не пришел в сознание. Полицейские спрашивали меня, есть ли у него родственники. Мне даже в голову никогда не приходило, что у него ведь были родственники.